Смерть Отморозка. Книга Вторая. Кирилл Шелестов

на мешке его отпечатки, экспертиза подтвердила, что они были под кайфом. Телка его уже призналась, все подписала…

      – Подписала? – переспросил Норов, неприятно удивленный.

      – А ты как думал? Да он тоже вот-вот расколется, я таких как он насквозь вижу. Понта много, а силы духа нет, все поколение у них такое. У нас по нему сведения еще давно имелись, просто приказа не было. Он и покуривает, и нюхает втихаря, я те отвечаю. Короче, не ягненок. Вот насчет колется иль нет, – не скажу, такой информации не имею, а по поводу травки и порошка – все точно. Видать, мало его ремнем пороли! Не знаю, куда твой Осинкин смотрит. Сам-то он парень, вроде, неплохой. Он ведь ему не родной, да?

      – Отчим. Миша Мордашов так куролесит, что весь город вздрагивает! Чего только не творит! Уголовного кодекса на него не хватит, но его вы не трогаете, а тут мальчишку за травку закрыли!

      – То – Миша Мордашов!

      – У трети городского начальства дети на коксе да на героине сидят, и никто их не ловит! Да что тебе рассказывать, как будто ты не знаешь!

      Полковник, конечно же, знал. У него самого было двое взрослых сыновей, один из которых, в свои двадцать шесть, был уже законченным алкоголиком.

      – Постой. Ты одно с другим не путай. У всех есть проблемы, но мы же против власти не прем! А вас с Осинкиным аккурат поперек понесло! Вы че, думали, с вами шутки шутить будут? Ты же умный человек, все расклады тут знаешь!

      На его массивном грубом лице отражалось непоколебимая уверенность, что идти против власти – преступление. Переубеждать его было бесполезно, Норов и не собирался. Он достал из барсетки блокнот и ручку.

      – Я тут дворники новые ищу для «Мерседеса», – проговорил он другим тоном, как будто озабоченным. Он не был уверен в том, что в машине полковника нет жучка. – И как назло – нет нигде! Не знаешь случайно где найти? Я бы заплатил сколько надо!

      Он написал в блокноте «300 000», поставил значок доллара и показал собеседнику. Полковник взглянул на листок, покачал головой и усмехнулся.

      – Ага! – хмыкнул он. – А после мне за твои дворники яйца отрежут.

      И он похлопал себя по погонам, будто это и были его яйца, которые он страшился потерять. Затем вздохнул и зачем-то перекрестился.

      – Нет уж, брат, в другой сервис обращайся.

***

      Норов подошел к двери в спальню и постучал.

      – Ванюша, – позвал он, стараясь, чтобы его голос звучал весело. – Это я. Bonsoir.

      Из-за двери не раздалось ни звука.

      Лиз за его спиной прерывисто вздохнула.

      – Ванюша, привет! – повторил Норов чуть громче. – Ты не мог бы мне открыть? Я на минутку, по делу. Надо кое-что обсудить, это важно.

      – Уходи, Поль, – послышался глухой голос Жана-Франсуа.

      – Невежливо так разговаривать с гостем, – упрекнул Норов. – Не по-французски. Мне необходима твоя помощь, а ты меня гонишь!

      – Тебя вызвала Лиз?

      – Какое значение имеет, кто меня вызвал, раз я уже здесь? Мне нужно с тобой поговорить.

      – Мне не нужно. Извини, Поль, я просто не