У Мирона был Colt's. Наталья Булычева

будет платить, я тебя спрашиваю?!

      – Я сейчас мужу, позвоню он привезёт деньги.

      – Эта бутылка стоит двадцать тысяч!

      Сумму, тётка, назвала, почти с восторгом, какой испытывает картёжник, понимая, что его козыри бьют все карты противника. И осталась вполне довольна, тем впечатлением, какое произвела на воровку, ведь в ее голосе послышались слёзы, когда она воскликнула:

      – Что?! Сколько?! Двадцать тысяч?! Что за фокусы?! Может это и вообще не коньяк был, ведь я даже ни грамма не опьянела….

      – Да, хрен тебя знает чем ты ширяешься, что тебя уже такое дорогущее бухло не берёт…И к стати, если ты думаешь, что за коньяк заплатишь и все, то не надейся! Я заявление писать буду! Пусть разбираются как ты смогла его выкрасть и может ещё чего сожрала или в трусах “под бородой” спрятала. После этих слов тётка заржала как Санта-Клаус – педофил.

      К счастью, Лида в этот момент уже дозванивалась Жени и телефонные гудки, немного смягчили тот ментальный удар, какой ей мог нанести этот мерзкий смех.

      Увы, охранник явился раньше, чем заигравшийся в компьютер Женя не взял трубку. И несчастная Гороховая была вынуждена нажать кнопку отбоя, потому, что охранник стал засыпать ее вопросами.

      Разговор прошёл все потому же сценарию, что и с тёткой. Охранник задавал почти те же волосы, а Лида продолжила свою “старую песню”; мол пила воду— оказался коньяк, как так получилось не знаю! Сумму ущерба готова возместить. Больше ничего не брала!

      Охранник поверил бы ее словам, будь он умственно отсталым, но он был адекватным человеком, в сказки не верил и властно подхватив Лиду под руку поволок ее в подсобку, чтобы та написала объяснительную.

      Мужчина невольно даже ухмыльнулся представив, что росказни Лиды на бумаги будут ещё абсурднее.

      В кладовке было тихо жарко, пахло ванильным печеньем, бульонными кубиками и мышами. Свет быль очень тусклый, но Лиде здесь даже понравилось, ей кажется теперь будет везде хорошо, где нет, “красной тётки”. А сода ее охранник не позвал потому, что видимо своими воплями она уже достала даже его.

      Он отпустил руку Лиды и та, с удовольствием присела на старый проваленный диван. Он был весь засаленный в желтых и бурых пятнах, и в нормальном состоянии девушка бы ещё сто раз подумала, стоит ли садиться на таковою антисанитарную мебель. Но сейчас она так устала, что еле-еле держалась на ногах. А ещё она не могла понять, действительно ли в этой комнатке, от пола до потолка заставленной коробками, так душно или у неё начинается жар. Вспомнив про вирус она мысленно взмолилась: “Нет, Господи! Только не это!” И сняла куртку, которая ещё до сих пор не просохла от дождя.

      Охранник сел за стол напротив Лиды. отодвинув замызганный электрочайник и положил перед ней ручку и лист бумаги А4. Со словами: “Пиши!”. Поначалу, Лида взяла ручку и склонилась над листом, который на дырявой-липкой клеенке, не лежал ровно, а весь бугрился.

      Лида задумалась, о том, как составить объяснительную так, чтобы ее не заперли в дурку, и осознав, что таких слов подобрать не получиться девушка разрыдалась.

      “Ну,