Импринт. Вероника Десмонд

Аарона Кинга почти также сильно, как я ненавидела Эрика. Почему? Никто не знает. Аарон – единственная тема на этой планете, о которой Эль отказывает говорить с нами. А мы никогда не настаиваем.

      – Будет немного старшекурсников. Из бешеных ублюдков только Чон Хван.

      При упоминании Хвана мое сердце неожиданно екает. Я хмурюсь, пугаясь странной реакции.

      – А остальные? – уточняет Эль, дергая свою темную косу.

      Эмма отрицательно машет головой.

      – Никого. Это же первая неделя осеннего, детка. Все ненормальные будут на посвящении в Элгине.

      Я раздраженно поджимаю губы, услышав о варварском посвящении. Закрытый клуб, название которого держится в секрете, каждый год устраивает игры. Охоту. Тот, кто побеждает, становится их другом. А тот, кто проигрывает… становится отбросом. Как Матиуш, например. Количества насилия было просто за гранью, и я до сих пор не понимала, почему администрация школы закрывала на это глаза.

      “Статус золотых деток”, – гадко подсказывает подсознание. – “Влияние. Деньги…”

      – Я в деле! – Эль смотрит на меня невинным небесным взглядом.

      Я вздыхаю.

      – И я.

      Эмма громко пищит и сгребает нас в объятья. Мои кости трещат уже в который раз. Да сколько в этой хрупкой девушке силы?

      В туалет неожиданно врывается Флоренс Грейсон. Стерва с ангельской внешностью.

      Высокая, длинные безупречные ноги, белые волосы и голубые глаза. А вдобавок полмиллиона подписчиков и подписанный модельный контракт с VS, о котором Фло растрепала каждому в Кингстоне.

      Я не любила кого-либо оскорблять, но когда дело касалось этой девушки или же четверки монстров (в буквальном смысле), моя совесть спала крепким сном младенца.

      – Вы всегда устраиваете ваши собрания в туалете? – она растягивает губы в издевательской усмешке. – Это выглядит так жалко.

      – Да! – злится Эмма, а потом неожиданно гавкает на Фло, заставляя ту отшатнуться и врезаться в стену.

      – Ты болеешь бешенством, Кларк? – шипит Флоренс.

      – Да! – повторно рявкает Эмма, выволакивая нас с Эль из туалета. – Подойдешь ближе, и я укушу тебя, Грейсон.

      Нам в спину сыплются ругательства, но Эль прерывает их, плотно закрыв дверь.

      Почему в этом году так много людей? Переполненные учениками коридоры, крики, смех, любопытные взгляды. Я поднимаю подбородок в надежде хотя бы выглядеть спокойно.

      – Обязательно было ее провоцировать? – сурово спрашивает Элеонор.

      Эмма жмет плечами.

      – Она сама нарвалась.

      – Идем на занятия, – меняю я тему. – И почему я опять не в вашем классе?

      – Потому что распределяющая в комитете – ярая противница коррупции, – мрачнеет Эмма.

      Я останавливаюсь прямо посреди коридора, не обращая внимания на толпу учеников вокруг.

      – Ты что, пыталась подкупить администрацию? – бормочу я, потеряв дар речи.

      Эмма повторно пожимает плечами и решает скрыться в коридоре, таща за собой опешившую Эль. А затем она кричит:

      – Накажешь меня после уроков, Рид!

      Я закатываю глаза и тихо смеюсь, решая двинуться