Корректор. Валерий Петрович Туманов

вторым. Вернее, третьим, если считать шефа.

      Вторым был Женька. Зажав дымящую чашку в левой руке, он с мучительным оскалом елозил мышкой, исправляя деталировку. Увидев Алекса, даже не встал, лишь закивал и плотно сомкнул губы.

      – Привет, старик. Как ты удачно пришел. Я забыл сказать, что сегодня последний день сдачи. Возьми себе третий редуктор. Он попроще.

      Женька с умоляющим видом протянул пухлую, связанную тесьмой папку. Алекс заметил серые тени под его глазами, и то, как Женька осунулся за эти дни.

      А ты думал, руководящая работа – это изюм? – Довольно отметил себе Алекс, развязав папку и вытаскивая чертежи с красными пометками.

      После обеда Женька, напоминавший взмыленный вихрь, исчез до конца дня в кабинете шефа, так что Алекс даже не узнал, как проходит сдача. Да и, признаться честно, не слишком хотел знать.

      Зато был уверен, что в этот день его не станут искать, а значит, можно пораньше оказаться у заветного зеркала.

* * *

      – Джулия…, – выдавил он осипшим голосом. – Я… Я желаю тебе счастья…

      Когда она, склоняя голову то вправо, то влево, внимательно разглядывала его лицо, ее глаза и улыбка наполнялись грустью.

      – Ты правда в меня влюблен? Похоже, что не обманываешь. Скажи, Александр, а как далек ваш мир? Мы могли бы когда-нибудь встретиться? Так, чтобы не в зеркале…

      – Нет, – ответив, Алекс ужаснулся сказанному. – Не знаю, Джулия, но я готов пройти через всё, лишь бы это случилось.

      – Скажи, а ты принял бы вызов за меня? Стал бы участвовать в турнире?

      – Непременно! Пусть даже погибну в первую минуту.

      Вскинув голову, она засмеялась так звонко и естественно, что в глазах показались слёзы.

      – Ты смел и красив, Александр. Но глуп, как ребенок. На турнире нельзя погибнуть. Расшибленный локоть синьора Умберто ди Марселино, слетевшего с лошади на миланском турнире, был самым тяжким увечьем, которое мне приходилось видеть. У него отлетел доспех из-за плохой работы кузнеца. Александр, если бы они бились не тупыми деревянными копьями, Италия давно лишилась бы половины мужской знати.

      Вытерев порозовевшее личико платком из рукава, она серьезно спросила:

      – А как бьются на ваших турнирах? Неужели боевым оружием?

      – У нас нет рыцарских турниров.

      – Нет турниров? В скучном мире ты живешь, Александр. И сам ты сегодня такой грустный. И пришибленный, будто упал с лошади. Ну, Александр, улыбнись же.

      По её жестам, голосу и выражению лица, Алекс понимал, что она пытается увести разговор с темы её смотрин.

      – Слушай, Александр, расскажи что-нибудь. Я так много тебе рассказала, но ничего не знаю о тебе и твоем мире. Расскажи о себе.

      Просьба, как выстрел, застала врасплох. Алекс перевёл взгляд на свое отражение. Его осунувшийся двойник смотрел глазами дебила.

      О себе?.. Что о себе? Что я могу ей рассказать о себе?

      Пауза неприлично затянулась. Зависшая на лице Джулии улыбка медленно таяла. Алекс мучительно искал слова, но никак не находил.

      – Александр? – она будто пыталась помочь. –