Корректор. Валерий Петрович Туманов

повинен именно он, Алекс по мере сил старался их исправлять. Но некоторые возвращались по второму, а теперь уже и по третьему кругу.

      Понедельничным вечером, когда Алекс вышагивал взад-вперед у зеркала, подбирая слова, он впервые не заметил Джулии.

      – Александр? – ее голосок заставил встрепенуться. – Ты чем-то взволнован?

      – Послушай, Джулия. Сколько времени уйдет на доставку письма из вашего замка в Венецию?

      – Конный курьер управится за полдня.

      – Отлично. Ты можешь написать синьору Филиппо?

      Её личико напряглось в удивленном непонимании.

      – Синьор Филиппо неженатый мужчина. Для подобного письма мне требуется разрешение папеньки. Я уверена, что он не откажет, но должна объяснить причину. И о чем я, по-твоему, должна написать? Александр? Не говори загадками.

      – Синьору Филиппо угрожает опасность.

      Коротко вскрикнув на вдохе, она испуганно округлила глаза и прошептала:

      – Боже…

      – Да, самая настоящая опасность. Через три дня Мончениго напишет на него донос в венецианскую инквизицию. Где обвинит его в ереси, богохульстве и всех смертных грехах.

      Лицо Джулии, впившейся тревожным взором, медленно менялось от испуганного к удивленно-снисходительному. Уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке.

      – Александр, – её глазки игриво сузились. – Ты точно из иного мира, а потому мало что понимаешь в нашем. Синьор Мончениго – приличнейший человек, хоть и находится во власти денег, как все венецианцы. Но какой смысл ему доносить? Если не донес отец Антонио, этот ревностный католик, то с чего донесёт Мончениго, которого волнует лишь прибыль в торговых делах. Повеселил ты меня, Александр из другого мира.

      – Это правда, – решительно продолжил он. – Ровно через три дня. А потом еще через два, и через день снова. Всего три доноса. После чего Филиппо арестуют и посадят в тюрьму венецианской инквизиции.

      – Ох, Александр, – ее тон был шутливым и поучительным. – Знал бы ты эту инквизицию. Венеция не Рим. Там свои законы. Венецианскому патриарху даже папа не указ. Их тюрьмы давно паутиной заросли. А звон монет услаждает их слух более церковных хоров…

      Она осеклась на полуслове, напрягла личико, будто вслушивалась.

      – Колокол. Как не вовремя… Вернее, как скоро бежит время. Мне надо идти. Отец Антонио служит мессу во славу и продолжение рода Д’Эсте. – Джулия грустно вздохнула. – Маргарита не может забеременеть, а папенька обрести законного наследника.

      – Джулия! – решительно перебил Алекс. – Это очень серьёзно. Насчет синьора Филиппо. Я не шучу.

      – Ах, Александр, – в голосе проскочила тень раздражения. – Выбрось эту чушь из головы. Мне пора уходить, и я не успею сказать главного: нам предстоит расставание.

      Поймав полыхнувший ужасом взгляд Алекса, она игриво улыбнулась.

      – Ненадолго. Всего пару дней. Мы с Маргаритой… ну с мачехой, едем в Верону.

      – Вновь рыцарский турнир? – спросил он после затянувшейся паузы. – В чью-то