Берега и волны. Николай Бойков

Постучал кулаком по стене, в одном месте, в другом. Выбрал по звуку. Обхватил горлышко полотенцем, прижал разговорник к стене и трижды воткнул донышко бутылки короткими ударами в разговорник, как в любом студенческом общежитии. Пробка вышла из горлышка на половину. Законы жидкостей и газов – везде и всегда!

      Отбросил полотенце и разговорник на диван, и разлил вино в бокалы.

      Саня был счастлив, будто вернулся на родину. Даже – прослезился.

      Какой это был вечер! Сколько было воспоминаний. Оказалось, мы были с ним, в одно и то же время, на Мангышлаке, в Баутино, я – на геофизическом судне, практикантом-матросом, а он – на дебаркадере, студентом-хлебопеком. Наверное, мы видели одних и тех же девушек на единственной в Баутино танцплощадке… «Мы с тобой два берега, у одной реки…» – вспомнил он мелодию и слова далекой молодости. И все порывался спеть до конца, но слов мы не помнили.

      Уходя, он взял в руки разговорник и сказал замечательную фразу:

      – Ничто не заменит книгу!

      Второй раз Саня ждал меня через неделю, опять в пятницу, опять в холле. Громко кричал муэдзин над городом. В февральском небе сияли пушистые от холода звёзды и молодой месяц. Начало повторилось совершенно банально, до мелочей. Единственное отличие – в этот раз я побежал один, у меня были свои планы: обегал все лавки, но штопора не нашёл. «Ладно, – подумал я, – у него была неделя, наверное, он штопор приготовил…».

      Ошибся. Открывать пришлось старым проверенным способом – бутылкой в книжку.

      Третий раз события развивались с завидной точностью восточных звёзд – опять через неделю, в пятницу, тучи заволокли небо, а муэдзин пел «под фанеру» – как говорят шоумены, или мне показалось, потому что голос его на ветру дребезжал и сопротивлялся.

      В холе гостиницы сидел Саня-хозяин, одет, как парижский парикмахер, в костюм-тройку. Рядом с ним, на диванах расположились человек восемь-десять его друзей, гостей или родственников, которые вслед за ним уважительно встали при моём появлении. Саня показал на них широким жестом:

      – Прости меня, Валя-Джан. Очень надо… – и он показал на огромное блюдо со сладостями и фруктами.

      Я собирался переезжать на судно через пару дней, и планировал попрощаться. Говоря по-русски у меня в номере было. Однако, обычаи Востока – это не только и не столько вино, сладости и подарки, а слова и жесты.

      Я пригласил всех в номер. Они скромно расселись и ждали с нескрываемым любопытством. Это меня заинтриговало. Я и сам был не прочь подыграть сегодня. Я потратил половину дня, бегая из магазина в магазин, но нашёл то, что было так необходимо – купил прямо с витрины и очень этим гордился. Мне не терпелось «покрасоваться».

      Наконец, Саня многозначительно улыбнулся мне и разрешающе кивнул. Гости – привстали. Я стремительно взял бутылку в левую руку, поднял над столом, победоносно глянул на хозяина гостиницы, и разжал пальцы правой руки – в ладони лежал великолепный австрийский