Илиннарэ. Нибин Айро

предупреждать надо. Это статья, вообще-то.

      – Хренассе подстава…

      – Айка, ты вообще куку? Про возраст согласия не слышала? Даже мне шестнадцать есть! И Айре тоже!

      – Тебя, блин, даже фоткать нельзя! «Цэпэ» – и небо в клеточку! Предки-то знают, где ты тусуешься?

      – Если узнают – нам писец. Пацаны, честно: кто-нибудь с ней уже…

      – Отстаньте от нее!

      Танька, непривычно бледная, прошагала среди молча пялящегося народа к рыдающей Айке, села рядом. Обняла, осторожно подвинув Данькины руки.

      – Не плачь, солнышко. Не плачь… Пипл, – обратилась она к собранию, – на сегодня лавочка закрыта. По домам. Кому некуда идти – погуляйте полчасика, потом возвращайтесь. Остальные – аста маньяна до как обычно. Нюша, не вздумай смыться. Айра, ты останешься? Сын, останься тоже, а? Можешь?

***

      – Илиннарэ, ну ты пойми…

      – Аец!

      – Ой! Извиняюсь. Тань… пойми, я и так родителей еле держу, они в любой момент могут передумать. А если меня сейчас выпнут, если я сорвусь – это все! Или сдадут квартиру, или продадут вообще. Что тогда будет? Куда она пойдет? Вы от меня зависите, мне противно это говорить, но это правда! Поймите, наконец!

      – Да никто тебя не выпнет, Аюш! Ну что ты себе вбила в голову!

      – Ага, не выпнет! Видала, как они шарахнулись? Лайхэ, ну вот объясни мне: вот нахрена было это делать?

      – Да это сразу надо было сделать, я тебе раз двадцать пять говорила! Ты же реально всех подставляешь! Айра, ну скажи ей, брат? Ты ж тоже во сколько лет пришел?

      – В четырнадцать. Но Лай, ты не права. Айку никто бы не раскрыл, если б не ты. Я – другое дело…

      – Конечно! Ты же нормальный, ты не просил себе сиськи четвертого размера… в двенадцать лет!

      – Третьего!! Какое тебе дело, кто что просил!

      – Да никакого мне дела! Только вон Даник из-за тебя сядет, а так – вообще никакого!

      Услышав свое имя, Данька встряхнулся. Дерганый и малопонятный разговор нагонял на него дремоту, тем более что было уже сильно за полночь. Попытался сложить последние минуты во что-нибудь осмысленное – и убедился, что как минимум половина ему приснилась. Кто такая Линара, например? Что за квартира? Почему вдруг Танька и Нюшера зависят от Айки? Как можно «попросить себе сиськи», хоть третьего размера, хоть какого? Сплошной бред, короче.

      – Слушайте, народ… – он совсем не демонстративно зевнул. – Отпустите меня спать, а? А то я все равно левый в ваших терках, ни фига не врубаюсь.

      Спорщицы уставились так, будто Данька у них на глазах возник из пустоты. Первой опомнилась Айка – и почему-то рассмеялась. За ней заулыбались все остальные. Танька решительно поднялась из-за стола:

      – А и правда, ребятки. Давайте уже баиньки. Основное вроде утрясли…

      – Ничего мы не утрясли. – Айка снова помрачнела. – Илин, давай честно: ищите запасной полигон. Я вас не гоню, буду прикрывать, сколько смогу… но ты же видишь.

      – Вижу, вижу… – Танька была безмятежна. – Не паникуй пока. Я скажу, когда начинать. Кстати, ваш спор остается в силе?

      – А как же!

      – Сто процентов!

      – Ах,