Когда поют деревья. Бу Уокер

значит ли это, что в галерею возьмут хотя бы несколько ее картин?

      Перелистнув страницу, Джеки задержалась на рисунке, изображавшем похороны родителей Аннализы. С высоты птичьего полета были показаны друзья и многочисленные родственники погибших. Они окружали тела родителей Аннализы, готовясь опустить их в землю. Впервые Аннализа нарисовала себя: она стояла, положив руку на гроб матери.

      – Ты предпочитаешь реализм? – Джеки обернулась к Аннализе, отрывая ее от воспоминаний. – Я вижу, что ты не боишься рисовать правду. Весьма серьезные темы… если не сказать мрачные. Это ведь ты на рисунке?

      Аннализа нервно переплела пальцы и стиснула их в замок.

      – Два года назад я потеряла родителей.

      Джеки положила руку на подлокотник ее кресла и извинилась.

      – Прошло уже много времени. Теперь я гораздо меньше об этом думаю, – солгала Аннализа. Перед глазами стояло, как бабушка ждала ее возле школы в Бангоре, чтобы сообщить вести.

      Вежливо выдержав паузу, Джеки вновь перелистнула страницу.

      – Все-таки детали подмечены удивительно точно. Заметно, что ты рисуешь не первый год.

      – Я рисую всю жизнь, – подтвердила Аннализа, надеясь, что ей зачтется опыт.

      Джеки бросила на нее взгляд и перешла к следующему рисунку.

      – Прямо молодой да Винчи, – заметила она. – Тебе нравятся его картины?

      Еще никогда в жизни Аннализе не делали такого щедрого комплимента. Ей захотелось с благодарностью броситься Джеки на шею.

      – Я итальянка – как же мне не любить да Винчи?

      Хозяйка галереи вновь углубилась в рисунки. Может, она увидит, что Аннализа вложила в них всю свою душу? Поймет, какое умиротворение она испытывала, воплощая эти образы акриловыми красками? Джеки права: многие рисунки мрачноваты, но что в этом удивительного? Ведь Аннализе редко выпадали светлые дни.

      Досмотрев, Джеки аккуратно сложила рисунки обратно в папку.

      – Что же мне с тобой делать? – задумчиво протянула она и посмотрела наверх, словно в поисках ответа.

      Больше всего на свете Аннализе хотелось, чтобы миссис Бертон сказала, что считает ее замечательной художницей и что ее картинам самое место в галерее.

      – Давно я не встречала такого таланта, – наконец произнесла Джеки, оторвав взгляд от потолка. – Очевидно, ты прирожденная художница.

      Неужели ей повезет хоть раз в этой проклятой жизни? И уже через неделю она будет разгуливать по галерее, любуясь своими картинами в роскошных рамках рядом с шедеврами лучших художников Новой Англии, заберет первый гонорар и наконец поймет, что не зря горбатилась столько лет подряд?

      Джеки прикусила губу.

      – Ты рановато сюда пришла. Думаю, что со временем ты всего добьешься, но пока тебе не хватает цельности. Я не слышу твоего собственного голоса… может, все дело в этом? Понимаешь, о чем я?

      У Аннализы перехватило горло, и она не смогла выдавить ни слова. Чтобы чем-то себя занять, она собрала свои темные волосы в хвост. Мама повторяла то