Когда поют деревья. Бу Уокер

Элизабет, покосившись на соседний столик, за которым молча сидела пожила пара, делавшая вид, что не слышит разгорающегося скандала. Хотя Аннализа не сомневалась, что в этом зале такие разговоры были привычны, как булочки к обеду.

      Она вцепилась в свою ногу ногтями под прикрытием стола.

      – Я не против. Обычные вопросы.

      Девушка напомнила себе, что ссориться с мистером Барнсом – себе дороже.

      – Ты собираешься замуж? Хочешь иметь детей? – продолжил допрос мистер Барнс. – Если не ошибаюсь, это в характере итальянцев. Есть и размножаться – вот и вся ваша забота… Какие интересы могут быть у девушки из Миллза? Ты же не хочешь стать еще одним… Микеланджело. Он ведь был итальянцем, верно?

      – Сомневаюсь, что у всех нас, итальянцев, одинаковые интересы, – слегка заносчиво парировала Аннализа. – Пока я стараюсь не принимать серьезных решений. Как бы сказать… я будто всю жизнь просидела в клетке. Хочу вырваться на свободу и своими глазами увидеть то, о чем читала в книгах. Иногда Мэн кажется мне слишком маленьким. Я хочу познакомиться с чужой культурой, с другими художниками. – Она потянулась за рукой Томаса: они впервые показывали свою привязанность перед Элизабет и Биллом. – Но кто знает, чем все обернется?

      – Вот как. – Мистер Барнс поправил воротник, будто вознамерившись вернуться к бару.

      К тому времени как принесли первую перемену блюд, Аннализа чувствовала себя ужасно, платье от пота прилипло к коже. Вопросы, направленные на то, чтобы ее унизить, словно поджаривали девушку на медленном огне. Если мистер Бранс продолжит в том же духе, ему придется испытать на себе гнев Аннализы Манкузо. Не будь у нее Томаса и надежды на их совместное будущее, она бы уже снесла его отцу голову, использовав тарелку в качестве фрисби.

      Эмма с отсутствующим видом смотрела на елку, блуждая мыслями в иных мирах. Томас из последних сил защищал Аннализу, но мистер Барнс и не думал сбавлять обороты.

      Когда Аннализа подула на ложку горячего супа и в воздухе аппетитно запахло хересом, мистер Барнс промокнул рот.

      – Могу ли я спросить о твоих родителях? Ты давно переехала к бабушке?

      Пару минут назад Аннализа упомянула, что живет у нее в доме.

      Начинается, подумала девушка. Видели бы ее сейчас родные. Что касается допросов, Манкузо и в подметки не годились Барнсам.

      – Отец, не пора ли оставить Аннализу в покое? Это переходит все границы, – процедил Томас.