Когда поют деревья. Бу Уокер

к подбородку. Ее худоба тоже была знакомой: Аннализа и сама сильно похудела, когда после похорон пропал аппетит. Разговор не клеился, но Аннализе не хотелось останавливаться на полпути: поведение девочки слишком напоминало, что происходило с ней самой два года назад.

      Где-то за спиной радостно загудели болельщики. Аннализа шагнула вперед.

      – У тебя симпатичный пиджак.

      Девочка бросила на нее короткий взгляд.

      – Спасибо.

      С чего бы начать? Надоедать не хотелось, только не бросать же человека в одиночестве. Вдруг ей надо с кем-то поговорить? На вид ей было лет тринадцать-четырнадцать. Аннализе тоже трудно приходилось в этом возрасте.

      – Слушай, прости, что надоедаю, но, по-моему, настроение у тебя не очень, – осторожно начала она. – Или на земле показывают увлекательное кино, которого я не вижу. Как тебя зовут?

      – Эмма. – Девочка попыталась улыбнуться шутке.

      Еще один шаг. Аннализе чувствовала себя дипломатом на вражеской территории.

      – Эмма, а тебе нравится игра?

      Девочка наконец подняла голову, оторвав взгляд от земли, и уперлась в бедра ладонями.

      – Ну а то, сплошное веселье, – язвительно ответила она. – Просто отпад.

      – Ты что, не любишь футбол? – удивилась Аннализа.

      Еще один шаг.

      Эмма отвела взгляд в сторону.

      – Терпеть его не могу.

      Улучив минуту, Аннализа присела рядом на стол.

      – Как я тебя понимаю! На что тут смотреть? Одна орава потных качков гоняет другую. – Обе взглянули, как команды строятся посередине поля. – А болельщики еще хуже. Не знаю насчет «Орлов» – может, ты за них болеешь, но фанаты «Спартанцев» просто с ума сходят от этих игр. Словно от подобной возни на поле есть хоть какая-то польза.

      Следом за утробными рыками игроков послышалось бряцанье шлемов и ободряющий гул болельщиков.

      Эмма едва заметно улыбнулась.

      Вдохновленная успехом, Аннализа продолжила:

      – Честное слово, ну что такого особенного они делают? Один бросает, другой ловит, бежит за линию, и вот пожалуйста – он герой! Вручим ему почетную медаль!

      Девочка рассмеялась. «Пожалуй, стоит рассказать на воскресной исповеди отцу Ладука, что мне удалось рассмешить человека в унынии, – подумала Аннализа. – Может, отпустит за это грехи, накопленные в баталиях с бабушкой».

      – Здорово ты их, – окинув ее взглядом, восхитилась Эмма.

      – Спасибо, но, честно говоря, обсмеять футбол – пустяковое дело. – Аннализа протянула руку в перчатке. – Меня зовут Аннализа. – Обменявшись с Эммой рукопожатием, она спросила: – А зачем ты здесь сидишь, раз не любишь футбол?

      Пожав плечами, Эмма вновь уставилась в какую-то интересную ей одной точку на земле.

      – Лучше здесь, чем дома.

      Аннализе очень хотелось ей посочувствовать, но она понимала, что не стоит лишний раз совать нос в чужие дела.

      – Могу я чем-то помочь?..

      Эмма покачала головой.

      – Со