Серебро. Эдуард Диа Диникин

виду Кузмин, но тот опередил его:

      – Так или иначе, эти стихи не принесут денег. Как и вообще литература.

      Брюсов громко расхохотался. Он мог бы много что сказать, но сказал лишь:

      – Горький и Андреев получают более чем прилично.

      – Это и есть доказательство. Они – политические писатели, а пропаганда всегда будет прибыльнее литературы, – ответил Кузмин.

      Неожиданно в их разговор вмешался Давид Бурлюк. Как всегда, он был вызывающе одет – в вишнёвый сюртук и золотую жилетку. Приложив лорнет к своему стеклянному глазу, он воскликнул:

      – Вейнингер[9] получил миллионы! За небольшую по объёму книгу.

      – И смерть, – заметил Брюсов.

      – Он сам выбрал свой путь.

      – Сам? – усмехнулся Брюсов.

      – Что вы хотите сказать? – спросил Бурлюк.

      – Я всего лишь могу предположить, что это был не его выбор.

      – Постойте?! – взволновался Бурлюк так, что серьга в его ухе закачалась. – То есть?!

      – Его вполне могли убить те, кому не нравились его сочинения.

      – Глупости. Он мог быть гомосексуалом, – включился в разговор Кузмин. – А это люди более чувствительные. Так, по крайней мере, считает доктор Фройд из Вены.

      – Не помню у него такого утверждения, – нахмурил лоб Брюсов.

      – А вот то, что в сочинениях Вейнингера сквозит мысль о самоубийстве – это факт, – добавил Бурлюк.

      – Не уверен, – сказал Кузмин, – но уверен в том, что надо быть животным, чтобы хоть раз в жизни не подумать о самоубийстве.

      – Ваша мысль? – откликнулся с интересом Брюсов.

      – Думаю, да, – прищурив глаза и приподняв подбородок, подтвердил Кузмин.

      – Опасная мысль. Человеческая, слишком человеческая.

      Кузмин усмехнулся.

      – А ваша мысль может привести в сумасшедший дом. Как привела она Ницше.

      – Но при чём тут Ницше?! – возмутился Бурлюк.

      – Ницше привела в сумасшедший дом кривая дорожка отрицания человечности, вот истина, – заметил Кузмин.

      – Отрицания человечности… – усмехнулся Брюсов. – Вот сейчас, в момент, когда я известен, почитаем не только Одиноким, но и многими другими, круг моих постоянных читателей ограничен тысячью. Только тысяча человек читает меня в этой огромной стране! Что же до остального человечества, то ему нет дела до меня, и я отвечаю взаимностью. Поэтому… – он прокашлялся, выпил шампанского и продекламировал:

      Неколебимой истине

      Не верю я давно.

      И все моря, все пристани

      Люблю, люблю равно.

      Хочу, чтоб всюду плавала

      Свободная ладья.

      И Господа, и Дьявола

      Хочу прославить я…

      В эту ночь в «Вене» были заполнены почти все четыре зала и тринадцать кабинетов.

      Столик писателя Куприна, как всегда, окружала шумная, восторженная, бесцеремонная толпа. Куприн говорил мало, смотрел своими внимательными, будто даже презрительными глазами на окружающих.

9

Отто Вейнингер – философ, получил известность как автор труда «Пол и характер. Принципиальное исследование». Особенно популярной книга стала после самоубийства Вейнингера. Ему было всего 23 года.