Замерзшие сердца. Ханна Коуэн

глаза.

      Но я лишь шепчу, наклонившись чуть ближе:

      – Я лучше ржавыми щипцами буду отрывать себе ногти, чем проведу с тобой еще одну ночь.

      Мы стоим так близко друг к другу, что я чувствую ее дрожь.

      – Кто это, Джесс? – разносится по коридору голос Грейси.

      Джессика отпрыгивает, чуть не запутавшись в собственных ногах.

      – Тайлер! – кричит она, опустив глаза в пол. Судя по ее лицу, ей стало стыдно.

      Торопливые шаги, доносящиеся из коридора, вызывают на лице улыбку. Секундой позже появляется Грейси в безразмерной футболке. Ее непослушные белокурые волосы собраны в высокий пучок, который покачивается из стороны в сторону при каждом движении. Зрелище довольно комичное, но я не стану смеяться и испытывать ее терпение – по крайней мере до тех пор, пока она не примет мои извинения.

      – Буду у себя. Дайте знать, если что-то нужно, – бормочет Джессика, прежде чем упорхнуть.

      – Что ты ей сказал? – требует Грейси обвинительным тоном, уперев руки в бока, а потом подходит чуть ближе.

      Ее раздражение я встречаю улыбкой, из-за чего она бесится еще сильнее.

      – Поверь, принцесса, тебе лучше не знать. – Цокнув языком, я без приглашения захожу в квартиру: меня все равно туда не позовут.

      – Конечно, будь как дома, – с сарказмом отчеканивает Грейси, недовольно указывая в сторону гостиной.

      – Местечко довольно… дорогостоящее, не находишь? – спрашиваю я, наблюдая, как она закрывает за мной дверь.

      – Может, обойдемся без светских бесед? Зачем ты здесь, Тайлер? Я думала, ты не хочешь меня видеть.

      Сердце замирает – я замечаю боль в ее глазах.

      Со вздохом сожаления падаю на диван, прислоняюсь спиной к подушкам.

      – Прости, что ушел и оставил тебя одну.

      Пробежав глазами по комнате, я останавливаюсь на камине, на фотографии Грейси и Оукли. На снимке они такие гордые. Не знающие, что такое прощение…

      – Ты поступил как последний мудак. – Грейси скрещивает руки, глядя на меня исподлобья.

      – Зря мы это затеяли. – Я ищу в ее глазах надежду, о существовании которой давно уже знаю, и от этого груз вины давит на меня все сильнее. – Я не смогу дать тебе то, чего ты заслуживаешь, Грейси. Увидев тебя в постели, я понял, что ты проснешься, посмотришь на меня и решишь, что проведенная ночь – это нечто большее, чем есть на самом деле.

      Она настороженно слушает – вижу это по лицу и глазам.

      – Откуда ты знаешь, что мне нужно? Ты не имеешь права решать за меня! Мы даже ничего не обсудили! Ты бросил меня одну в постели, Тайлер, как будто я какая-то дешевая шлюха, которую ты подцепил на углу! – злится она, и ее широко распахнутые глаза все сильнее наполняются гневом.

      – Не смей, – выпаливаю я, делая шаг ближе. – Ты даже не представляешь, как ошибаешься.

      Слова Грейси вызывают страшные образы – как будто она только что врубила свет в подвале с привидениями, и теперь эти гнусные призраки проносятся в сознании, окрашивая память багрово-красным