Замерзшие сердца. Ханна Коуэн

вины и ненависти к себе. Зачем я ее оставил? В следующий раз, кода она меня увидит, она из меня отбивную сделает.

      С ощущением безнадежности смотрю на Адама:

      – Не знаю, что теперь делать. Я в полной заднице.

      – А ты сам-то что думаешь? Прошлая ночь была ошибкой?

      – Даже не знаю. – Слова вылетают прежде, чем я успеваю заткнуться, отчего я раздражаюсь сам на себя. Почему я вообще усомнился?

      – Вот с этого и нужно начинать. А пока, раз уж ты здесь, погуляй с Истоном. Я в зал сгоняю. – Он встает и потягивается, подняв руки над головой.

      – Без проблем. Спасибо, дружище. – Догоняя Адама, я возвращаю бутылку виски в шкафчик.

      – Всегда рад. А тебе спасибо за честность – даже если твои секреты и ставят меня в дерьмовое положение. Мы с тобой в одной лодке – с тех пор, как я ворвался в твой дом после возвращения из Мексики.

      Адам подходит, кладет руку мне на плечо, сжимает его легонько, а потом выходит из кухни. Истон семенит следом за ним, виляя хвостом и глядя на меня взволнованными глазами.

      – Что, парниша, услышал слово на букву «г»? – Со смехом снимаю поводок с крючка у двери и пристегиваю к ошейнику.

      Истону, по крайней мере, глубоко наплевать на мои похождения. Он слишком занят тем, что вылизывает себе яйца и дрыхнет днями напролет.

      Глава 5

      Грейси

      Сколько раз мне приходилось сожалеть о ночных приключениях.

      О ситуациях, когда ты вылезаешь из чужой постели с растрепанными волосами и размазанной тушью, неловко собираешь шмотки, а потом со всех ног мчишься домой, переосмысливая свое существование.

      В эти постыдные моменты в голове бушует водоворот вопросов: «Как вообще я здесь очутилась?», «Надеюсь, я не разрешила ему засунуть член себе в задницу?»

      И тут же накатывает сожаление: «Какого черта я не осталась дома в постели, укутавшись в пушистое одеяло и поедая пиццу?»

      Впрочем не все бесшабашные похождения заканчиваются катастрофой. Случались и сладкие утренние мгновения – такие, когда ты просыпаешься в постели незнакомца, но вместо побега остаешься с ним рядом, разговариваешь часами, пока не приходит время собирать манатки и молча уходить в закат.

      К несчастью для меня, сегодняшнее утро обернулось скорее первым случаем, чем вторым. Причем на этот раз все оказалось гораздо хуже, чем раньше.

      Первое, на что я обращаю внимание после пробуждения, – тонкий, до боли знакомый запах одеколона Тайлера. Хотя я никогда не могла угадать его аромат, сейчас я точно понимаю, что это он – тот самый запах с легкой примесью чего-то запретного.

      С улыбкой обнимаю шелковистое одеяло, едва прикрывающее обнаженное тело, натягиваю его на лицо. Мой радостный возглас нарушает глухую тишину, и я быстро затыкаю рот, чтобы меня никто не услышал.

      Отойдя от приступа счастья, тихонько выглядываю. Перевожу взгляд на соседнее место в кровати… где вижу лишь черные простыни.

      Быстро сажусь, ощущая, как по телу ползет холодок.

      Надеюсь, он готовит мне завтрак, иначе…

      Со вздохом негодования