Воспоминания о России. Александр Койфман

Улов был просто необыкновенный. Только на косе, на Волге, я ловил один раз столько рыбы, но там ловил на снасть с тридцатью крючками. А здесь – простая удочка. Вообще-то мне не следовало стоять столько времени в воде, так как меня в детстве тревожил ревматизм. Но устоять перед таким роскошным клёвом было невозможно.

      Через неделю после рыбалки Петр Иванович сообщил мне, что он достал для меня путевку в пионерский лагерь на Черном море. Петя и Слава не могли поехать, так как были слишком маленькие. И вот мы с группой ребят едем в кузове грузовой машины в Краснодар и затем на поезде в лагерь. Лагерь был в Макопсе – это небольшой поселок на берегу моря, немного южнее станицы Лазаревской. Лагерь расположен выше железной дороги и поселка на небольшой горке в лесу. Для меня лагерные будни были уже привычным делом, но здесь нас все время манили море и лес.

      Спрятаться на море в бухтах или убежать в лес можно было после обеда, удрав во время послеобеденного сна из палаты в окно. Это было чревато возможными наказаниями, но мы перед этим не останавливались. Главное было – вернуться назад к полднику, так как во время нашего сна вожатые занимались своими делами. В бухтах искали интересные камешки или крабов, плавали без окриков и напоминаний, что нужно выходить из воды и греться. В лесу тоже были свои прелести. Все мы насмотрелись к тому времени фильмов о Тарзане. И вот теперь могли вволю кататься на лианах, пытаться перепрыгивать на них с дерева на дерево. Или забираться в заросли орешника и набирать полные пазухи орехов. Убегали иногда и после полдника, если не было плановых мероприятий. Нас наказывали по-всякому, но домой не отсылали. А наказаний и нравоучений в этом возрасте мы уже не боялись.

      Иногда отряды ходили организованно на пляж, но это было совсем не интересно. В воду входить и выходить по команде, никуда не разбегаться, не возиться. Мы же не заключенные, в конце концов. Возили нас и на экскурсии. Помню Самшитовую рощу, где нам показывали тысячелетние деревья: самшит, тис, еще что-то. Но это, как и все заорганизованное, было не так уж интересно. И все равно я вспоминаю этот лагерь тепло, и благодарен Петру Ивановичу за такой прекрасный отдых.

      В 1954 году, после шестого класса мама отправила меня в Ставрополь к дяде Вяче. Теперь я ехал уже совсем один. Помню, как в дороге на станции купил курицу за 10 рублей, хотя мама, конечно, снабдила меня съестным на всю дорогу. Мне это показалось очень дешевым, да и захотелось почувствовать себя взрослым. Я спокойно закомпостировал свой билет на станции пересадки и с триумфом доехал самостоятельно до Ставрополя.

      Вячеслав Дмитриевич был человек весьма своеобразный. Из-за того, что он когда-то побывал в плену, у него постоянно случались проблемы с устройством на работу. Он – дипломированный агроном, но злоупотреблял выпивкой и, в конце концов, перебрав разные места работы, вынужден был работать в лепрозории. Когда я спросил, не страшно ли это, Вячеслав Дмитриевич ответил, что лепра спирт не любит. Он всегда улыбался, особенно, если был «под