Дядя самых честных правил. Книга 1. Александр «Котобус» Горбов

«О недопущении истечения умов» слышали?

      – Нет.

      – Год, как императрица подписала. В частности, там запрещается выезжать за границу России деланным магам с дипломом.

      Он со значением на меня посмотрел.

      – Вот, скажем, учился за границей, приехал к родне, а обратно уже нельзя, – майор дёрнул себя за ус. – Только по высочайшему разрешению.

      Ничего себе! Вот это строгости. Это значит, и меня не выпустят? Хорошенькое дельце.

      – А вы, Константин Платонович, – продолжил майор и подмигнул мне, – ещё не въехали.

      Намёк был яснее некуда. Всё, что мне надо сделать, – выйти отсюда и ехать в обратном направлении.

      За время пути я многое успел обдумать. Пока Бобров спал, я смотрел в окно экипажа и заново переосмысливал жизнь. По зрелому размышлению стало понятно: в Париж я возвращаться не хочу. Сто раз был прав Бобров – кем я там был? Студентом без денег, связей и перспектив. Ехать к любвеобильной графине тоже смысла нет. Уж что-что, а судьба жиголо и нахлебника меня никогда не привлекала. Осесть в Пруссии или Австрии? Ни за что! К эльфам на Авалон? Держи карман шире! Там хорошо, если дворником устроюсь, – не любят они инородцев.

      – Нет, – я посмотрел в глаза майора, – мне надо в Россию.

      Упускать шанс с наследством было бы глупостью. А не оставит дядя ничего, так всегда смогу придумать что-нибудь. Да к тому же Шувалову в пушкари подамся. Что я, гаубицу сделать не смогу? Да всяко получше его балбесов.

      Майор хмыкнул и протянул мне бумагу.

      – Разрешение на въезд, Константин Платонович. Добро пожаловать в Россию.

* * *

      На следующей же остановке я с удивлением заметил, что наш возница снял шарф с лица. Ёшки-матрёшки, да он настоящий орк! Зелёная кожа, клыки, будто дикий хищник. Только вот глаза голубые и добрые.

      – Кузьма я, ваш благородие. Василия Фёдоровича крепостной.

      Орк низко поклонился.

      – Зачем лицо прятал?

      – Так ведь не любят в европках нашего брата, ваш благородие. В прошлый раз ездил, так на улицах пальцами тыкали. Стража останавливала всё время. А в городу Парижу вообще бы не пустили меня.

      В самом деле? Я нахмурился, вспоминая порядки во французской столице. Кстати, вполне может быть, совершенно в их духе, ни одного орка я там никогда не видел.

      – Константин Платонович, – орк ещё раз поклонился, – можно сказать?

      – Давай.

      – А лихо вы того барона! Бах только, и всё. Сколько раз дуэли между дворянами смотрел, никогда такого не видел.

      Я усмехнулся. Что есть, то есть, производит впечатление.

      – Держи, братец, – я дал ему несколько мелких монет серебром. – Как приедем, выпей за мою руку, чтобы и впредь не дрогнула.

      – Так точно, ваш благородие! Это мы завсегда!

      Оставит мне дядя наследство, не оставит, а на челядь надо произвести впечатление. Господа от слуг, а тем более – крепостных, зависят не меньше, чем слуги от господ. Приказы ведь можно по-разному выполнить – на «отстань» и с душой. Так что хорошее отношение к себе надо воспитывать