Дядя самых честных правил. Книга 1. Александр «Котобус» Горбов

а просто старым и дряхлым человеком. Держа двумя руками чашку, он, причмокивая, отхлёбывал чай и смотрел на меня усталыми глазами.

      – Гордый, да?

      Я пожал плечами.

      – В наследники к вам я не напрашивался, и оскорбления терпеть не намерен.

      – Остынь.

      Старик указал на кресло.

      – Садись, говорить будем.

      Тяжёлый взгляд дяди сверлил меня, вызывая холодок под ложечкой.

      – Проверял я тебя, дружок, – старик ухмыльнулся, – без этого нельзя, сам понимать должен. Наследство абы кому не оставишь.

      – И что, я прошёл проверку?

      – А сам как думаешь? – Дядя хихикнул совершенно по-детски. – Годишься, не беспокойся. Только молодой и горячий слишком, как бы не обжёгся.

      Он откинулся на подушку.

      – Вон там книга на столике, возьми да почитай мне. Развлеки старика, наследничек.

      Я протянул руку и взял томик в кожаном переплёте. Серьёзно? «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка»? Да ещё и на французском языке? Всё, что угодно, мог ожидать, но только не такую книгу.

      – Осторожней, – буркнул старик, – закладку не вырони. Там Настька мне читала, вот с той страницы и продолжай.

      Ключница-орка читает на французском? Чего ещё я не знаю о странных обитателях этой усадьбы?

      Глава 7

      Бастард

      Я не прочитал даже страницы, как дядя перебил меня:

      – Думаешь, я старый самодур-помещик? Сижу в муромских лесах, тискаю крестьянок, пью запоем и ничего не знаю, что в мире делается?

      – Нет.

      – Думал-думал, по глазам вижу.

      Старик хрипло заржал. Но глаза у него оставались серьёзными.

      – В ссылке я, – он резко прекратил смеяться, – по высочайшему повелению матушки нашей императрицы. Не должен покидать усадьбу под страхом смерти.

      – За что?

      Он криво ухмыльнулся.

      – Слышал, как Елизавета Петровна на престол всходила? Полки императорские подняла, Анну Леопольдовну с мужем арестовала, императора малолетнего, Ивана Антоновича… – Старик сбился и закашлялся.

      – Так что там с императором?

      Дядя покачал головой.

      – Если хочешь жить, а не гнить в остроге, даже думать об этом не смей. Не было никакого императора. Никаких Иванов Антоновичей на престол не садилось. Понял? Даже не заикайся об этом.

      – Понял, не дурак. Вы на этом погорели?

      – Если бы на этом, то в Сибирь бы поехал, в кандалах, – он тяжело вздохнул, – как Остерман с Минихом.

      Помолчав немного, дядя кивнул на столик:

      – Налей мне чаю, в горле першит.

      Поухаживать за стариком было несложно. Я подал ему чашку, и он долго пил, громко прихлёбывая и шлёпая губами.

      – В стороне хотел остаться, – вздохнул он, – с одной стороны, за младенца на троне драться не хотел. С другой – не побежал Елизаветке в ножки кланяться. Думал, пройдёт гроза по верхам, не заденет мою норку.

      По губам дяди пробежала горькая усмешка.

      – Не вышло. Те, кто Елизаветку на трон поднимал,