Над Тиссой (сборник). Александр Остапович Авдеенко

так, чтобы при аресте Граба не причинить никакого беспокойства ни Петру Петровичу, ни его домашним, – посоветовал Громада майору Зубавину.

      – Граб думает, что вы сейчас на работе? – спросил Зубавин у Чеканюка.

      – Да. Утром я проведал его и сказал, что иду в депо.

      – Скажите, Петро Петрович, а когда вы пили с Грабом, самогон не развязал ему язык?

      – Какой же самогон в пивном баре? – удивился мастер.

      – В баре самогона не было, но, может быть, у кума нашелся? – с улыбкой спросил Зубавин, перелистывая страницы допроса шофера Скибана.

      – Нет, дома мы ничего не пили.

      – Как вы с Грабом прошли в дом? – последовал новый вопрос после продолжительного молчания.

      – Мы в дом не заходили. Прямо в сарай.

      – А когда вы входили, вас никто не видел? Из соседей, например?

      – Вроде бы нет.

      Зубавин переглянулся с Громадой, закрыл папку и отпустил Чеканюка.

      – Ну, каков ваш вывод, товарищ майор? – Громада, нахмурившись, набивал трубку.

      – Пока не арестован этот нарушитель, я не имею права считать достоверными ни показания Чеканюка, ни Скибана.

      – Да, – генерал густо задымил и закрыл глаза. – Если прав шофер Скибан, – в раздумье проговорил Громада, – тогда почему пришел к вам мастер Чеканюк? Вторая версия: Чеканюк искренен, он рискует жизнью. Но тогда зачем понадобилось шоферу Скибану клеветать на него?

      – Возможно, он заинтересован в том, чтобы направить розыск по ложному пути, – ответил Зубавин. – Не нравится мне этот Скибан. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что он неспроста приходил к нам. У меня есть подозрение, что он как-то причастен к делу.

      – На чем основано это подозрение?

      – Пока, товарищ генерал, не имею никаких объективных данных. Буду собирать факты.

      Вечером того же дня под проливным весенним дождем Зубавин и сопровождавшие его лица подъехали к верхнему концу Первомайской улицы. Оставив здесь машину и выслав оцепление, они двинулись к дому мастера Чеканюка. И как только они переступили порог калитки, из-под темного навеса крылечка неслышно вышел Петро Петрович. Он, по-видимому, давно поджидал гостей. Зубавин посмотрел в дальний конец двора, где влажно блестела оцинкованная крыша сарая.

      – Постучите. Скажите, что принесли ужин.

      Осторожно шагая и с опаской оглядываясь, мастер двинулся к темному сараю. Зубавин неслышно шел рядом, засунув руки в карманы дождевика и обходя лужи.

      Подошли к двери вчетвером: посредине Чеканюк, справа Зубавин, слева два вооруженных офицера.

      Мастер не в силах был сделать последнего решающего движения – постучать в дверь сарая. Это вынужден был сделать Зубавин.

      – Кум, это я… вечеряти… – зашептал Чеканюк, прижимаясь губами к щели между шершавых, набрякших влагой досок.

      Ответа не последовало. Ни малейшего шороха не доносилось изнутри сарая. Зубавин постучал еще и, немного переждав, постучал в третий раз. Сарай молчал. Зубавин оглянулся через плечо, в темноту, взмахнул рукой. Несколько