Дартс. Татьяна Демьянова

голос. Крепкие руки возвращают на землю. Утопаю в запахе. Никакого парфюма. Это аромат кожи, смешанный с запахом листьев, облепивших камуфляж. Между мной и ним – сантиметр.

      – Время тебя не меняет, опять в неестественной позе.

      – Здравствуйте, Герман.

      – Очень опрометчиво – мечтать на базе противника. Теперь ты в плену. Буду держать тебя здесь.

      – Разве это предусмотрено правилами?

      – Мне вчера исполнилось тридцать три, мне можно все.

      Над нами стихает ветер – дарует тишину, подчеркивает, как сосны величественны и молчаливы, если их не тревожить. Пустота раздвигает деревья, наполняет легкие кислородом, водянистая земля расцветает небом под неторопливое течение облаков. Время останавливается, пространство вот-вот окутает черное молоко. Нас отличает только цвет командной ленточки: у обоих растрепаны волосы и лица в поту. То Герман или фата-моргана[10], по ошибке повторяющая меня?

      – Думал, вам больше.

      Он усмехается.

      – Я тоже.

      – Сейчас будет речь разочарованного и циничного мудреца?

      – Мне было как раз как тебе, двадцать с небольшим, когда со мной познакомился мужчина. Он перевернул мою жизнь.

      – Зачем вы рассказываете мне это?

      – Угадай.

      – Намного он был старше?

      – Ему было под сорок. Теперь скажи, что ты чувствуешь рядом со мной?

      – Неловкость.

      Герман отрицательно качает головой и приближается ко мне вплотную: от его тела исходит настоящий жар. Моему замешательству нет границ, когда мои губы против воли тянутся к его губам.

      – Тс, – говорит он, – не здесь, – и отводит мое лицо кончиками пальцев.

      Будто от великой опасности я вскакиваю на ноги и собираюсь бежать, но Герман хватает меня за брюки и возвращает на место.

      – Сиди, если не хочешь получить краской по голове. Это же вражеская территория, забыл?

      – Что вам надо?

      – После всего, что между нами было, давай вернемся на ты.

      – Между нами ничего не было.

      – Сама невинность.

      – Лучше, чем быть беспринципным…

      – Тс, – он вновь прикладывает палец к моим губам.

      Кто-то зовет его. Он выходит из-за укрытия, закинув автомат на плечи. Пришедший не заметил меня, это становится ясно из разговора. Тогда я ложусь на живот и устремляюсь в сторону так быстро, как это позволяют мокрые коленки. Но далеко отползти не удается: рука соскальзывает в яму и натыкается на нечто острое. Сев на колени, оцениваю ущерб: палка пропорола куртку, но меня не зацепила.

      Тем временем яма начинает дышать. Что-то шевелится и хрюкает в углублении, что-то ворсистое, со слипшимися от грязи волосами. Пячусь назад, отталкиваясь от земли ладонями. Хрюканье становится громче. На расстоянии вытянутой (той самой, не пораненной) руки, раскидывая в стороны листья и вихляя бедрами, передо мной возникает

10

Оптическое явление из череды миражей, при котором отдаленные явления видны многократно и с различными искажениями.