Судьба, значит…. Николай Соляник

музыкантов, спортсменов, художников… «А почему не танкистов, артиллеристов, ракетчиков? – недоумевал я. – Вернее будущих танкистов, артиллеристов, ракетчиков – кто кем хочет стать».

      – А потому, – услышал мое ворчание какой-то офицер в синей фуражке – авиатор, – что военному делу непременно обучат, но и без гражданских специальностей армия не армия.

      Потом нас уже вызывали по списку. Я и еще несколько ребят (тощий рюкзачок за спиной, скатка-шинель через плечо) попали в полк связи, что Равенсбрюке…

      Берлинский аэропорт Шёнефельд (красивое поле) впечатления не произвел. Наше Шереметьево-2 внушительней. Об этом и сказал встретившему меня представителю турфирмы Виктору.

      – Да, аэропорт небольшой. Есть еще два, но те даже меньше.

      Виктор, светловолосый, сухощавый, лет тридцать пять ему – из поволжских немцев. Перебрался сюда вместе с родителями шестнадцать лет назад. Здесь же и повстречал свою будущую жену, тоже из советских немцев – оренбургских. Доволен и жизнью, и работой. Он – частный предприниматель, оказывает транспортные услуги, главным образом, российским турфирмам: встречает туристов, отвозит их в гостиницу, везет на экскурсии по Берлину, в другие города, в другие страны. Для этого и приобрел фургончик «Мерседесс».

      – Вот недавно возил группу во Францию, – как о чем-то совершенно обыденном сказал он. – А перед этим была поездка в Швейцарию.

      – А я служил здесь, – я сразу решил обозначить суть своего прибытия.

      Он мельком взглянул на меня.

      – В Равенсбрюке, – добавил я. – Это в восьмидесяти километрах севернее Берлина.

      – Не был, не знаю.

      – Там еще музей-концлагерь с таким же названием – Равенсбрюк.

      – Слышал.

      «Странно, – подумал я, – столько лет живет в Берлине, а так и не удосужился побывать в Равенсбрюке. Понятно, место страшное. А, может, потому его не тянет туда, что ему, немцу, рожденному в СССР, вовсе даже не хочется отягощать душу зловещим прошлым своих исторических предков?»

      – Работа… – многозначительно заключил он.

      – И сколько набегает в месяц?

      – Тысяч пять.

      – Евро?

      – Здесь говорят эоро. Европа по-немецки Эоропа… Все зависит от того, сколько заказов наберу.

      – А как с жильем?

      – Жилье арендую. С жильем здесь вообще проблем нет. Нет даже такого понятия: очередь на жилье. Нужна квартира – арендуй. Хоть пожизненно. А русских здесь много, – продолжал вещать он. – Бизнес удобный.

      Въехали в Берлин, в бывший западный Берлин – безлюдные улицы (понятно: сегодня выходной), серые тяжелые дома.

      – Ну вот, приехали. Гостиница «Шарлоттенбург».

      «Это уже третье «ша», – ловлю себя на мысли: Шереметьево, Шёнефельд, Шарлоттебург».

      – Откуда такое название – Шарлоттебург? – спрашиваю его.

      – По названию станции метро, наверное. Она тут рядом. Но есть и дворец Шарлоттенбург… А гостиница русскоязычная