Миссия в ад. Дэвид Болдаччи

в капельницу, док. Чтобы пережить ночку.

      – Я посмотрю, что можно сделать, – ответила она, продолжая листать карту. Проверила его показатели на мониторе, потом послушала сердце. От прикосновения ее руки к шее кожа у Эрла вспыхнула от удовольствия. Женщины не дотрагивались до него больше… ох, он уже и не помнил сколько… С тех пор как этот парень, Клинтон, стал президентом, да.

      Она задала ему еще несколько вопросов и даже присела на край кровати, чтобы посчитать пульс. Когда она скрестила ноги, ее юбка слегка задралась, так что Эрл смог рассмотреть округлое колено. У него по спине побежали мурашки. Она… у него в постели?

      Он поднял глаза на Альберта и вернул тому ухмылку: так тебе, здоровенная ты скотина!

      – Что-нибудь еще, мистер Фонтейн? – спросила она, поднимаясь с кровати и разворачиваясь к нему.

      Вот он, тот самый момент. Которого Эрл ждал все это время.

      – Да есть кое-что, док…

      – Что же? – спросила она без особой заинтересованности. Заключенные частенько приставали к ней с просьбами, преимущественно извращенными, даже когда громила Альберт торчал за спиной. Похоть у них брала верх над здравым смыслом.

      – Есть у меня дочка.

      Вот теперь она обратила на него внимание:

      – Дочь?

      Он кивнул и постарался сесть.

      – Сто лет с ней не видались. Она уж взрослая совсем. Ей, наверное… дайте-ка посчитать… да, уже за тридцать.

      – И что?

      – Видите ли, черт, вы же сами знаете, я умираю. Мне недолго осталось, так? Кроме нее, у меня никого. Хотел бы увидеть ее, если можно. Попрощаться, в этом роде. Понимаете?

      Она кивнула:

      – Понимаю, конечно. А где она?

      – Тут-то вся и загвоздка. Не знаю я где. Но вроде как она сменила имя. Нет, точно сменила.

      – Зачем ей это делать?

      Тут Эрлу нельзя было солгать, хоть и очень хотелось. Врач могла проверить. А если она выяснит, что он солгал, то точно не станет делать того, что он так отчаянно от нее ждет.

      – Поступила в программу защиты свидетелей. Ее настоящее имя Салли, в честь моей матери, упокой Господь ее душу. Фамилия Фонтейн, конечно. Как у меня. Я ж ее отец. Ничего про нее не слышал с тех самых пор.

      – Зачем ей понадобилась защита свидетелей?

      – Не из-за меня, – быстро выпалил он. Это была правда. Она вступила в программу защиты по другим причинам, никак не связанным с убийцей-отцом.

      – Из-за того, что другие натворили у нас в Джорджии. Когда ее мама умерла, а я сел в тюрьму, ее отправили в приемную семью. Она там связалась с плохими ребятами, а потом пошла против них. Вот как все получилось.

      – Хорошо, но от меня вы чего хотите?

      Эрл пожал плечами и состроил свою самую трагическую мину. Он даже выдавил несколько слезинок, и они потекли у него по щекам. Он прекрасно умел плакать по команде. С другими женщинами тактика срабатывала – к несчастью для них. Он ответил просто:

      – Я умираю. Хочу увидеть свое единственное дитя, прежде чем отброшу копыта.

      – Но