Ошибка Пустыни. Мария Соловьева

нащупала палку, которой ворошила костер, и резко обернулась. Невысокая тень опоздала скрыться за елью.

      – Я вижу тебя, выходи!

      Он и правда был маленьким. Лохматый мальчишка лет девяти в добротном, но жутко грязном камзоле. Сделав несколько шагов из спасительной темноты в круг жалкого света, он остановился.

      – Ты кто такой?

      – Тиккиндей, можно Тик.

      – Что ты здесь делаешь? Только не врать! – голос ее прозвучал рвано и хрипло.

      – Я и не собирался… – он на мгновение запнулся, вглядываясь в лицо под капюшоном, – госпожа. Я просто иду мимо.

      – Ночью, один? Где остальные?

      – Никого нет со мной, клянусь! Мне кажется, я вообще уже один на всем свете. Не прогоняй меня, госпожа!

      Он так резко упал перед ней на колени, что Лала вздрогнула. Плаксивым голосом Тик затянул:

      – Пожалей, добрая госпожа! Я голоден и мне страшно! Папка пьяный был, гнал коня так, что я свалился, а он даже не заметил! Я не знаю дороги, я не знаю, где искать папку своего, а от голода скоро мои кишки сами себя съедят!

      Тут он завыл и стал размазывать по лицу слезы. Лала молча ждала, пока представление закончится. Ждать пришлось недолго. Мальчишку словно выключили, он поднялся и удивленно выдал:

      – И что?

      – Что? – не поняла Лала.

      – Тебе меня не жаль? – удивился он.

      – Нет.

      – Почему?

      – А почему я должна тебя жалеть?

      – Все дамы жалели, – уверенно сказал Тик.

      – Тогда я не дама. – Лала отвернулась.

      – Ты детей не любишь?

      – Не люблю.

      – Почему?

      – Не твое дело.

      – Мое. Вдруг ты захочешь меня убить и съесть, пока я сплю.

      – Вот и уходи тогда.

      Тик вздохнул и сел рядом. Некоторое время они безмолвно смотрели на огонь. Мальчик не выдержал первым:

      – Дрова сырые. Хочешь, принесу хороших?

      – Тут все мокрое.

      Тик молча поднялся и ушел. Вернулся он довольно быстро с охапкой сухих тонких веток. Костер пыхнул и затрещал, радуясь лакомству. Хоть Лала ничего и не спросила, мальчик пояснил, что у стволов больших густых елей всегда можно наломать сушняка, даже в ливень. Не дождавшись реакции, он продолжил:

      – Голодно. У тебя найдется что пожевать?

      – Нет.

      – А покурить?

      Лала оторвала взгляд от костра и переспросила:

      – Курить?

      – Ну да.

      Она пошарила в карманах плаща и кинула перед Тиком на землю кисет. Тот радостно схватил, умело набил трубку, и через минуту к дыму повеселевшего костра присоединилась витиеватая табачная струйка.

      С видом умудренного жизнью мужчины Тик пускал кольца и довольно вздыхал:

      – Курево хорошее. От голода помогает. А что сама не куришь?

      – Не мое.

      – А чье?

      – Одного пирата, которому я горло перегрызла.

      Тик охнул, поперхнулся и уставился