Ошибка Пустыни. Мария Соловьева

Язык, на котором говорила Лала, казался настолько чужероден здесь, что она решила использовать только жесты.

      Напившись и наевшись, Лала стала озираться. Ее спутники плотно запахивали плащи и ложились прямо на песок. Все, даже белая госпожа. Единственной разницей было то, что госпожу присыпали песком, а остальные закапывались сами. Дромы легли поодаль. И все это в полном молчании. Через несколько минут Лала поняла, что она – единственное неспящее существо в этой пустыне. Она не стала закапываться в нежный, еще теплый песок и уснула, уютно устроившись в ложбинке.

      Спала недолго. Холод, которого прежде и представить нельзя было, пробрался через плащ и разбудил ее. От пустынного дневного жара не осталось и воспоминания. Выдох мгновенно превращался в мельчайшие льдинки и падал на песок. На ресницах и бровях она чувствовала иней, тело била дрожь. Плащ почти не спасал, и Лала остро и безнадежно поняла, что еще немного, и замерзнет насмерть. Она закричала:

      – Эй, кто-нибудь!

      Ни звука в ответ, ни движения. Стуча зубами, она подобралась ползком к ближайшему пустыннику. Молодое лицо, обращенное к звездам, было серым и неподвижным. Инея возле рта и носа не видно. Лала коснулась темной щеки и одернула руку. Твердая, холодная, немного шершавая поверхность меньше всего напоминала на ощупь кожу человека, даже мертвого. Лала поперхнулась своим страхом и, не вставая, переползла к следующему спящему. То же самое. И со следующим. И даже госпожа, надменное выражение которой никуда не делось, выглядела так же. Разве что оттенок кожи светлее.