Абдоминально. Ольга Игоревна Черных

у меня есть усы.

      Когда я пришла, с мамой сидела тётя Лара. Её привезли ночью по «скорой» с болями в кишечнике. Она по случайности узнала, что подруга лежит на том же этаже, и стала её навещать. В юности они были соседками, а теперь судьба свела их в хирургическом отделении. На этом совпадения не кончились. Сегодня к своей бабушке в палату приходила моя подруга детства, но я ещё была дома. Её мама помогает по ночам моей вставать в туалет и кормит из шприца. Я не ожидала такого отклика. Добрейшей души женщины нас окружают.

      21 мая, воскресенье

      – Такой пациентки нет, – сказал охранник на входе в БСМП, когда я назвала номер палаты и фамилию мамы.

      Внутри всё сжалось, в глазах помутнело. Как это нет? А где? Мужчина не ответил, но пропустил меня через турникет. Может, я и не спросила. На автомате дошла до двести восемнадцатой и выдохнула, когда увидела маму на месте, справа от входа. Табличка с таким же номером висела на двери кабинета, где я работала ещё несколько месяцев назад.

      Чуть не сказала, что испугалась, но прикрыла рот, чтобы не кормить страх. Пока я поднималась на лифте на второй этаж, подумала, что маму снова перевели в реанимацию, и за эти секунды, от входа в адское заведение до порога палаты, чуть с ума не сошла. При таком раскладе скоро мне потребуются антидепрессанты. С трудом вывожу. Сегодня мама плохо себя чувствует. Давление упало, живот болит. Она уже тринадцать дней лежит в больнице. Я посидела у неё часик, подстелила ей домашний плед под простынку и, чтобы не отвлекать ото сна, пошла домой. Нужно снять стресс, а движение – один из действенных способов. Сорок минут шагала под музыку, заглушая гнетущие мысли.

      Вечером мы с Никитой зашли к бабушке. У неё закружилась голова после приёма таблеток. Позвали соседку, чтобы та померила давление. Оно оказалось низким, как я и подумала. Ещё у бабушки стал заплетаться язык, она говорила про хутор, огород и домики.

      – Я пойду тяпать грядки, – сказала она и встала. – Меня матрасы за ноги хватают…

      Я поняла, что дела плохи. Психиатр прописал ей две таблетки снотворного на ночь. Хорошо, что я давала по одной. Теперь надо делить ещё пополам.

      – Ба, пойдём в твою комнату, – попросила я дрожащим голосом.

      Когда мучения закончатся? Когда люди перестанут болеть? Недавно прочитала трилогию Нила Шустермана5, своего любимого писателя, о мире, где побеждены болезни, войны и преступность. Единственный способ умереть – это подвергнуться «прополке» от руки профессионального убийцы, именуемого серпом. Такой подход позволяет контролировать численность населения Земли. Зато бонусом люди получили возможность бесконечного омоложения. Если умираешь не от руки серпа, то становишься квазимёртвым, и тебя безболезненно восстанавливают от смертельных травм.

      В своей книге «Безвечность» я тоже поднимала тему бессмертия, но совершенно под другим углом. Возможно, так писатели ведут молчаливые литературные диалоги между собой. В реальности же всё иначе. Никто

5

Речь идёт о книгах Нила Шустермана «Серп», «Грозовое облако» и «Набат» в переводе Ольги Браатхен.