Соседи. Екатерина Дмитриевна Пронина

в белых гольфах и развязных мальчиков в пиджаках нараспашку, вслушивался в их разговоры, топтался рядом и улыбался, когда они смеялись. От шумной компании веяло теплом и весельем. В это время с другой стороны уже подбирались Пакля и Платошка. Отчаянием, одиночеством и могильным хладом тянуло от них.

      – У Валюшки сегодня дома никого, – сказала Зыкина с хитрой улыбкой. – Я ананас порежу. Мне дядька привез.

      – Тогда я кассеты принесу, – предложил Леня. Лучшая музыка всегда водилась у него.

      – Ну уж нет! Ты опять только "Кино" ставить будешь.

      Они уже обсуждали, к кому пойдут в гости после праздника. А Алеся не позвали! Как бы он хотел хоть одним глазком посмотреть на их веселье. Они будут слушать кассеты "Песняров" и Аллы Пугачевой и есть экзотический фрукт, который достал дядька Зыкиной. "Песняры" – это еще ладно, завывания про ненаглядную и Вологду-гду всегда казались Алесю глупыми. Но под песенку о Луи Втором девчонки обязательно станут танцевать. Еще и ананас этот! От одного только слова рот наполнялся слюной. Алесь никогда не пробовал ананасов. В Беларуси, где он прожил почти всю жизнь, росли только яблоки и груши.

      После смерти отца его воспитывала бабка, древняя, как этот век. Когда ее не стало, мать вырвала Алеся из тихой деревушки на берегу реки и забрала в рабочий город Горький, зимой и летом окутанный хмурым туманом. Здесь пошли совсем другие пироги.

      В деревне Алесь был маленьким мужичком, хозяином дома, взрослые здоровались с ним за руку, а дети охотно брали в компанию. Здесь же он стал колхозником, деревенщиной, дураком, свеклой. Одноклассники потешались над его говором и необычными словечками, над толстой рожей и выгоревшими до белизны волосами. Никого не восхищало, что он умеет водить трактор и чинить табуретки. А, главное, он здорово отставал по программе.

      В малокомплектной деревенской школе половину предметов вела полуслепая старушка Раиса Петровна, ветеран труда. Вместо объяснения темы она частенько вслух читала любимые книги или разрешала поиграть в слова. Если она, утомившись, клевала носом, ребята тихонько выскальзывали из кабинета и разбегались по своим делам. В снежные и дождливые дни, когда дороги превращались в непролазное болото, в школу вовсе никто не ходил.

      В новом классе Алесь сидел дурак дураком. Из-за того, что он столько пропустил, объяснения учителей звучали, как полная белиберда, а формулы, правила, исторические факты и биографии писателей мешались в голове, создавая уродливых кадавров. Раскольников путался с Распутиным, Тургеневы с Турбиными, а средневековые войны вовсе сливались в единый непонятный ком с поющими мушкетерами.

      Алесь так боялся опозориться, что почти разучился говорить. Когда ему все же приходилось это делать, он удивлялся звуку собственного голоса.

      "Если меня позовут сегодня на праздник, я буду им лучшим другом на всю жизнь!" – загадал он отчаянно.

      Очередь на чертово колесо сокращалась. Алесь злобно зыркнул на злополучных