Харам, любовь…. Виктория Сорока

я, – произносит Серега глухим голосом. Наверное, в глазах у него снова разлились чернила.

      – Да, Сережа! Что? – взволнованно спрашиваю я.

      – Тань! Нам надо расстаться! Ничего не получится, – скорбно сообщает Серега.

      – Что? Почему?

      Я слушаю гудки. Серега бросил трубку. Не хочет объяснять. Ему это неудобно. Ну почему с ним всегда так? Ничего не понятно! Пытаюсь перезвонить, но никто не отвечает. Лежу без сна, смотрю в окно. Окно то освещается фарами машин и мотоциклов, то темнеет. В шесть утра встаю и иду полоть траву в детский сад. От меня откололи кусок. Мне больно.

      Второй раз Серега звонит через неделю.

      – Таня, привет! – заискивающе здоровается он.

      – Да, я слушаю. – у меня сухой голос, сухие глаза, сухое сердце.

      – Тань, ну прости меня…

      – Я слушаю…

      – Таня! Я без тебя не могу!

      …

      – Таня, я тебя люблю! Ты слышишь? Я тебя очень люблю!

      Я не могу говорить, в горле сухо. Ну почему с ним всегда… Я бросаю трубку и ложусь на кровать. Огонь погас. Остался пепел. Я, как в наркозе, засыпаю и просыпаюсь через двое суток. Пропускаю работу. Отсыпаюсь за всю предыдущую неделю, что я наблюдала полоски фар.

      Еще через неделю раздается звонок в дверь. Открывает бабушка.

      – Добрый день! А Таня здесь живет? – Я слышу Серегин голос, густой, как горячий шоколад. Выскакиваю из комнаты. Серега стоит в прихожей с виноватым видом. Возвышается над моей маленькой бабушкой. Бабушка смотрит на меня и улыбается. Бабушка – большая молодец!

      – Баб, это Сережа! Серега протягивает ей руку.

      – Проходите, проходите… – Бабушка неловко суетиться.

      Я смотрю на Сережу, а он – на меня. Как же я его люблю! Даже когда он жжет меня огнем.

      За виноградником в саду у мамы нахожу гладкий черный камень. Забираю с собой в общежитие. Кладу на тумбочке у своей кровати.

      Август

      Наступил август, и мы вернулись в общагу. Практика. У Юльки ПТУ – красить и штукатурить. Я помню свой первый курс. Юлька будет возвращаться в общагу, по брови обмазанная масляной краской. Краска почти не отмывается. И Юлька проходит так до сентября.

      У нас (я, Патимка, Машка) геодезическая практика. Каждый день нужно ездить в село Стрелецкое на автобусе. Вообще-то, мы хотим найти клад. Тут и там в Астраханской области находят останки древней стоянки Золотой Орды. В Сарай-Бату свозили много золота! Но это так, дурь… Кто бы нам разрешил искать клад? Тем более, взять его себе? Умных и без нас хватает…Мы вполе делаем геодезическую съемку – измеряем высоту и угол. Высоту высоты и угол угла. Ну как поле! Пустыня! Красная в трещинах земля. Видно далеко-далеко, сколько хватит глаз! Из растений редкими серыми пятнами верблюжья колючка. Воздух звенит от жара, воздух стоит. Нет ветра! Только безжалостное красное, почти как земля, астраханское солнце! В первый же день мы сгораем. Выясняется это только к вечеру. Я становлюсь цвета бордо, Машка – розовая, Патя- морковная, почти оранжевая! Кожа трескается, болит! Мы делаемся похожими на землю.