Сегмент времени. Любовь Степановна Холодова

в ураган. Ураган становился тайфуном.

      Почти все жители военного городка бездействовали, это немного успокаивало Чепрыгина. Но были и те, которые отсюда, из бункера, наблюдали за стихией. Измеряли давление, скорость ветра, температуру и многое другое, что было возможным в таких условиях. Все данные заносились в программы. Интернета, конечно, не было, но компьютеры работали автономно, обработать данные они могли.

      – Переживаешь? – спросил участливо Данилюк.

      Чепрыгин удивленно на него посмотрел.

      – За своего мальца, – уточнил прапорщик.

      Леонид Алексеевич нахохлился. В последнее время его что-то очень тревожило. Только он никак не мог вспомнить, что. О Ромке он приказал себе не думать, сделать он уже ничего не мог, а переживания мешают работе. Только какая сейчас работа? Но это была его привычка, в трудную минуту, прятать голову в песок, как страус. Только внутри него что-то очень больно ныло, с каждым днем все больше. Когда Данилюк напомнил ему о Ромке, боль стала такой сильной, что чуть не вылилась наружу с рыданием.

      Он сдержанно кивнул. Хотелось курить. Чепрыгин по привычке сунул руку в карман, нащупал пачку сигарет, помял ее и оставил.

      – Мне приятель сказал, что ветер начал, наконец, утихать. Уже не такой сильный, как был. Скоро можно будет выйти наружу, как думаете?

      Чепрыгин пожал плечами:

      – Не знаю.

      – Как все успокоится, надо сходить, поискать мальца. А?

      Леонид Алексеевич молчал. Он был совершенно уверен в том, что Ромки уже нет в живых. Найти его мертвое тело ему не хотелось. Это если повезет но, скорее всего, тела не будет. Ему нужно о нем забыть и о его дедушке, старом леснике. Так будет легче. Как когда-то он забыл о своей Лоле.

      Но легче не становилось. Душа болела. В таких случаях он уходил с головой в работу, но ее не было. Чепрыгин не находил себе места. Это заметила Карина.

      – Ты ничего не хочешь мне рассказать, – спросила она его осторожно.

      Леонид Алексеевич мотнул головой:

      – Нет.

      Она все же нашла прапорщика Данилюка, Чепрыгин общался только с ним.

      – Василий Федорович, – обратилась она к прапорщику. – Мне нужно поговорить с Вами.

      – Сейчас, подожди минутку, – попросил Данилюк Карину. Он занимался выдачей продуктов поварам.

      – Ну, вот, пойдем, поговорим, – повел ее прапорщик в столовую. Они сели в небольшой комнате, в которой стояли столы и стулья. Столовая была рассчитана на одновременный прием пищи двенадцати человек. Кушали в несколько заходов, некоторые брали еду на всю семью с собой.

      – Леонид Алексеевич чем-то очень обеспокоен, – сказала Карина. – Я не знаю, в чем дело. Он мне не говорит. Я за него волнуюсь. Может, Вы что-то знаете?

      – Знаю, – ответил Василий Федорович.

      Он рассказал ей о старой избушке лесника, о Ромке и о его дедушке.

      – Он обещал дедушке, что позаботится о парнишке. А теперь такое дело, может, их уже и в живых нет, – вздохнул Данилюк, – вот он и переживает.

      Карина задумалась.

      – Как Вы думаете, –