Цирк в пространстве культуры. Ольга Буренина-Петрова

силовые номера на лошади, одновременно жонглируя и исполняя сложные прыжки. Невероятным успехом пользовался в XIX веке конно-акробатический номер «Мужик на лошади», исполнитель которого изображал на крупе коня неумелого скакуна-деревенщину. В сценке «Тринадцать карикатур» клоун-наездник виртуозно пародировал известные номера наездничества и одновременно именитых современников. На лошадях не только исполнялись жонглирование (жонглерские номера), танцы и балетные композиции, но и разыгрывались целые мимико-трансформационные сцены-пьесы («Жизнь солдата», «Улан, защищающий знамя»), поражавшие зрителей эффектом мгновенного переодевания исполнителей. Таким образом, в XIX веке лошадь «превращается» в сценическую площадку, театральную сцену и, сверх того, оказывается выставленной напоказ цирковой гримерной.

      Конные выступления сочетали эротическое представление с собственно цирковым номером. Показательно, что наездники и дрессировщики демонстрировали свое отношение к лошадям так, как если бы животные были их любовными партнерами. Аким Никитин часто позировал перед фотографами с длинногривой лошадью по имени Линус. Такие фотографии – визуализация опыта динамического равновесия, первые фотоэксперименты, демонстрирующие преодоление зияния между членами биологического сообщества. В данном случае – между лошадью и человеком.

      Эдвард Майдридж. «Электрофотодиаграмма последовательных фаз движений галопирующей лошади», предположительно 1880-е гг.

      Эдвард Майдридж. «Электрофотодиаграмма последовательных фаз движений акробата во время представления», предположительно 1880-е гг.

      Лошади не покидали своих наездников и после их смерти. Траурную процессию с телом циркового наездника и дрессировщика Вильямса Труцци, скончавшегося в 1931 году, сопровождали на кладбище Александро-Невской лавры его верные партнеры-лошади. Памятник на могиле Труцци, спроектированный скульптором Пуцилло, представлял собой гранитную стелу, где в бронзовом барельефе был увековечен облаченный в костюм из цирковой пантомимы «Карнавал в Гренаде» сам наездник, восседающий на любимом коне Альбоме. На гранитном барьере перед барельефом Пуцилло высек две лошадиные фигуры, символизирующие не столько послушание животных воле дрессировщика, сколько скорбь переживших своего наездника участников крупнейших конных композиций первой трети XX века – «Черный пират», «Ковбой», «Карнавал в Гренаде», «Тысяча и одна ночь», «Соколиная охота», а также верных партнеров Труцци по актерской работе (он снялся в фильме «2-Бульди-2» вместе с группой своих дрессированных лошадей).

      Лошади образуют смысловой и графический центр и многих цирковых афиш и плакатов, в частности плаката, посвященного 100-летнему юбилею Петербургского (в названии 1977 года – Ленинградского) цирка.

      Поль Буиссак в книге, посвященной семиотике жестов, в качестве примеров приводит помещенные подряд