Цирк в пространстве культуры. Ольга Буренина-Петрова

властям (опрокидывание котла с пловом на ипподроме означало, что янычары недовольны действиями властей и готовы к бунту). Тем самым память о цирке как зрелище и арене политических дискуссий, а также месте восстаний и мятежей сохранялась даже в Османской империи.

      Иван Бунин, описывая Стамбул в цикле очерков «Тень птицы», рассуждает о заброшенности бывшего некогда великим византийского ипподрома:

      Со двора выходим на Атмейдан, славный когда-то по всему миру Ипподром Византии. Слева Атмейдан замыкается одной из великолепнейших султанских мечетей – колоссальной белой мечетью Ахмедиэ, окруженной платанами и шестью исполинскими минаретами. Но, Боже, чем замыкается площадь с других сторон! Ветхие бревенчатые хибарки под черепицей, старозаветные кофейни, полузасохшие акации. Ипподром теперь пуст и пылен, и печально стоят на нем в ямах, обнесенных решетками, три памятника великой древности: обелиск розового гранита, когда-то стороживший вход в храм Солнца в Гелиополе, грубая каменная колонна Константина Багрянородного и бронзовая, позеленевшая Змеиная колонна – три змеи, перевившихся и вставших на хвосты: «слава Дельфийского капища»[130].

      В топониме «Атмейдан» сохраняется память о конных забегах. Название площади в переводе с турецкого означает «конные ристания». Описанные Буниным три памятника древности – обелиск и колонны – свидетельствуют не только о былом величии константинопольского ипподрома – они напоминают и о том, что он, кроме прочего, выполнял роль своего рода культурного хранилища. В его центре, например, некогда, как в музее, выставлялись разного рода памятники культуры, привезенные сюда со всех концов света. Одним из таких экспонатов был египетский обелиск, установленный Феодосием Великим примерно в 390 году. Этот обелиск, представляющий собой огромный монолит из фиванского гранита, был первоначально (в 1700 году до н. э.) воздвигнут в Гелиополе фараоном Тутмосом III, а много позднее перевезен в Константинополь. На пьедестале египетского монолита были вырезаны рельефы, изображающие различные события времен Феодосия, в частности цирковые игры на ипподроме, на которых присутствует вся императорская семья: Феодосий, императрица Флакцинила и их сыновья Аркадий и Гонорий. Феодосий и его приближенные располагаются в императорской ложе (кафизме), соединявшейся внутренними переходами и крытыми галереями с дворцом; такая связь дворца с ипподромом давала царю возможность быть постоянным зрителем цирковых игр, даже не всегда при этом показываясь своим подданным[131]. В руке императора венок, предназначавшийся победителю соревнований: не могло возникнуть сомнений в том, что император, прими он участие в гладиаторском сражении или конном ристании, непременно бы одержал победу. В определенном смысле грань между цирковым актером и властителем здесь как бы стирается.

      Случалось, что эта грань стиралась и в действительности.

130

Бунин И. А. Тень птицы. Париж: Современные записки, 1931. С. 40.

131

См. об этом, например: Успенский Ф. И. История Византийской империи V–IX вв. М.: Мысль, 1999. С. 152.