Виниловый ад. Александр Степанов

прошли, чтобы вот так, на ровном месте, из-за усталости… Кхм… Распрощаться.

      Рамуте задумалась: через что это они вместе прошли? Пару раз через постель, примерно столько же через совместные пьянки, а еще через постоянные упреки и ругань.

      – Роберт, скажи прямо. Зачем? Что, блин, происходит? Что тебе от меня надо?

      – Так. Окей. Теперь я не понимаю. Я же уже ответил.

      Он стал говорить тише, словно боялся, что его кто-то посторонний услышит, словно боялся спугнуть хрупкую бабочку, присевшую к нему на палец.

      – Рами, мне нужен профайлер, – он подчеркнул слово нужен. – Нормальный, выспавшийся, доучившийся профайлер. А не этот злобный и уставший монстрик.

      – Но.

      – Не спорь. Говорю как есть. Ты когда в последний раз в зеркало смотрелась?

      – Только что.

      – Так. Разговор окончен. Все. Поезжай в отпуск. Точка. Никакие возражения не принимаются. Сейчас вместе напишем заявление, ты подпишешь и на отдых.

      Рамуте так и не удалось выяснить, в чем подвох. Почему он вдруг настолько озаботился ее отдыхом?

      – Ладно.

      – Окей?

      – Да.

      Рамуте согласилась.

      «Отпуск, оплачиваемый. Почему бы и нет. К тому же, возможно, Роберт был в чем-то прав. Зачем сжигать мосты?»

      Только валяться на пляже она не собиралась.

      – Раз так, раз уж мы нашли компромисс, я мог бы и задержаться ненадолго. Предложение в силе? – Роберт подмигнул. – Мог бы остаться до утра, например. Где там мой стакан?

      Рамуте улыбнулась. Примирительный секс ей всегда нравился куда больше, чем прощальный.

      – Сначала закажу билет, – сказала она и достала смартфон.

      Пальцы пробежали по экрану.

      «Один билет».

      «На завтра».

      «Оплатить».

      – Нужно закончить с Весами, – едва различимо прошептала она и убрала телефон.

      Глава 4

      Женщина возвращалась от остановки.

      Несмотря на ясное небо и сухую погоду, в руке у нее был зонт. Вчера весь вечер лил дождь, очевидно, женщина не ночевала дома.

      – Ну, здравствуй, Скворцова Маринка. Здравствуй, моя непослушная девочка, – прошептал он, наблюдая за женщиной в бинокль.

      Она выглядела счастливой.

      Ее летние туфельки пританцовывали, порхали над асфальтом. Сумочка весело раскачивалась в такт шагов. Теплый ветер ласкал ее высветленные перекисью кудри, солнечные зайчики разлетались по сторонам от тоненькой оправы ее низко посаженных очков. Глядя на женщину, казалось, что нет в городе человека счастливее ее.

      Время от времени она останавливалась и оглядывалась.

      – Ой-ой! – он тихо вскрикнул и пригнулся, когда женщина посмотрела на окно дома, за которым прятался он.

      Он ждал в засаде. Укрылся в полуразваленном здании, заставленном строительными лесами.

      – Отвернись. Не смотри на меня. Кому говорят? Скворцова, сейчас же отвернись! Не смей смотреть сюда.

      Доска мерно скрипнула под его ботинком, испачканном в цементном растворе.

      Он пригнулся еще