Пламенный покров. Ксения Леонидовна Кулимова

её сомнения, и бессильная злоба рвалась через её короткий ответ.

      – Приз тебе за второе место, теперь я спокоен, – Даглас смягчённо выдохнул, надув щёки и выпустив битый серый дым в ворот свитера. Он заплутал в собственных мыслях, но одно точно проступало долгожданным светочем сквозь них – уверенность. Спасённая жизнь согласна, чтобы её выручали дальше, трепетно неся под крылом.

      Это дороже всего. Доверие к проклятой твари, как человеку, вытащившему мёртвое тело изо льда в пламя.

      – Ладно, поверю, на слово, – девушка соблаговолила смириться с тем, что её нагоняет прытким кошачьим шагом. Добрая женщина, готовая взять её к себе, даже такую грязную и необузданную, и далёкий путь прочь от казни и прошлой жизни вместе с плотоядным демоном с такими непосильно уставшими бледными глазами.

      Будь что будет.

      Даглас встал, довольный и утомлённый, взял в руку стакан и вторую дружественно протянул Лойс. Та наскоро допила чай, подорвалась с места и вперёд него, несколько эмоционально смутившись его очередному жесту, поспешила вон из столовой, всё ещё зашуганно опасаясь брать его ладонь.

      Мужчина развёл руками, уязвлённо поджав губы. За пару часов подружиться не получилось, но другого он и не надеялся получить от себя и злобной сироты.

      – Не хочешь как хочешь.

      Как ни странно, девочка ждала его у лестницы, и поднимались они уже вместе. Очевидно, Лойс просто забыла номер снятой комнаты, но говорить об этом вслух казалось ей постыдным.

      Как и то, что она так враждебно относится к человеку, который от доброты душевной вытащил её из снега. Дура, ну как её после этого не казнить?

      – Спасибо… что меня спасаешь. Это не так уж и важно.

      – Каким бы демоном я ни был, для меня это в радость, – с тихим смехом ответил Даглас, доставая ключи из кармана истёртых брюк. Боевая девочка, осуждённая на смерть за попытку защитить себя от боли – её жизнь изначально пошла не так, как нужно…

      Их жизни.

      Никто не заслуживает того гиблого ужаса, что пережил он.

      Ближе к обеду Даглас решил всё же разжиться чаем и осторожно вылил его в пламя, от чего в воздух комнаты душно впитался запах кислого дыма и приторно сладкой листовой воды.

      Лойс лежала головой в подушку, напряжённо стараясь заснуть. Но белый и гадливо ползучий белый свет дня рассеивал серые круги в её глазах, заставляя мозг всякий раз просыпаться резко и мучительно, словно виски выбило топором.

      Сдавшись, девушка недовольно села на кровать и свесила ноги. Босые, сухие, с кровавыми трещинками в коже…

      Даглас озабоченно осмотрел девочку с головы до ног и сочувственно протянул, закинув ногу на ногу:

      – Надо тебя одеть.

      – Здесь нет ничего, кроме халата, – опешила Лойс, удручённо оглядываясь в поисках обуви или тёплого верха.

      – Поэтому пройдёмся до ближайшей бакалейной лавки, – залихватски предложил печник, поднимаясь