Приговор в рассрочку. Сергей Долженко

скрипнул зубами полковник.

      – Сколько человек его пасут?

      – Двое, Владимир Николаевич.

      – Подключите весь отдел, снимите со второстепенных объектов…

      – Нет таких. Люди заняты…

      – Весь седьмой отдел! Больше повторять не буду. Я хочу знать каждый шаг этого засранца! Что ел на завтрак, обед, номера автобусов, которыми он проехал хотя бы одну остановку, фамилию продавщицы, у которой купил буханку хлеба, какие газеты читал, что смотрел по телевизору…

      – Есть знать «все»! Разрешите выполнять?

      – Выполняйте.

      Расставшись с новым клиентом, Иван Петрович вышел на проспект. Но продолжить работу в офисе не удалось. Мобильник, переключенный на вибратор, нетерпеливо заерзал в кармане куртки.

      – Алло? – Выхватил он телефон своим роскошным жестом.

      – Иван, где ты?

      Из того, что сообщил ему задыхающийся голос жены, сквозь ее рыдания, Шмыга понял только одно, что ей угрожали, пытались избить…

      Спустя двадцать минут, потеряв драгоценное время в осточертелых пробках, он, наконец, влетел в квартиру. Аня сидела на кухне и дрожащими руками пыталась зажечь сигарету. Штук десять переломанных валялось на столе.

      – Анечка, что случилось?! – присел он рядом на колени, жадно оглядывая ее лицо с бровями, возмущенно вздернутых домиком.

      – Помоги, – протянула она ему зажигалку.

      – Аня, может не надо? Не курила и не надо начинать…

      Ни синяков, ни кровоподтеков.

      – Иван, ты можешь мне сказать, чем ты сейчас занимаешься? Кто этот несчастный молодой человек в черном? Откуда у нас деньги на машину?

      Вчера она об этом не спрашивала. Иван Петрович встал. Налил себе отфильтрованной воды из стеклянного кувшина.

      – Конечно, расскажу. Только сначала ты.

      – Иду я по двору, а в арке какой-то тип навстречу. Бомжик заурядный. Небритый, в синей майке и брезентовых штанах. Обычно они ходят себе и ходят по своим бомжовским делам. А этот вдруг как сделал дикие глаза и заорет: «Дай десять миллионов!» И за руку меня хватает, синяк, наверное, останутся. Вот.

      Жена сунула ему под нос смуглое изящное запястье с тоненькой платиновой цепочкой. Иван Петрович осторожно поцеловал его, внимательно, как ювелирную драгоценность, рассмотрел, обнаружил два крохотных темных пятнышка.

      – Ну, завтра будут синяки… – недовольно отдернула она руку.

      – Дальше?

      – Я побежала, как сумасшедшая, шарю в сумочке мобильник, звоню тебе. И вот ты приехал.

      – Все?

      – Все?! Ты знаешь, как было страшно, когда его глаза в полутьме сверкали и голос безумный шипел…

      – Н-да… что делает с людьми инфляция. Десять миллионов.

      Эта цифра должна мелькнуть еще раз. Инфляция инфляцией, но не до такой степени, чтобы нищие на улицах стали вымогать у прохожих десять миллионов полновесных российских рублей. Не случайно