По ту сторону. Маргарита Макарова

аптека и ломбард.

      – Во, даже ломбард, как у старухи процентщицы… Да тут просто пахнет преступлением, – вот черт, – одернула я себя, – что за глупость лезет мне в голову.

      Я еще не теряла надежды встретить выходящую Настю, или узнать бандитов, пришедших к ней. Первый подъезд был открыт настежь. Ни домофона, ни кодового замка тут не было. Вернее, что-то похожее кнопилось на двери, но она плотно была прижата кирпичом, то ли из-за жары, то ли вся система уже не работала. Сделав шаг в подъезд, я обернулась. Со двора, на Волокаламку выезжала машина скорой помощи. Страх врезался адреналином в мои биохимические реакции, добавив им скорость. На минуту я замерла, не зная, что делать. Машина завернула за угол и исчезла в газующем потоке средств передвижения.

      Что-то толкало меня вперед, ощущение, что я близка к цели, вело меня дальше.

      В подъезде было грязно и темно.

      – Ребята уже хотели ехать к тебе… – вспомнилось мне. Не ребята ли уже побывали здесь? Но почему тогда Настя не вышла к Ахмеду? А зачем ей было выходить? Раз он не пришел. У нее же окна на Макдоналдс выходят. Он не пришел – она не вышла. Логично. Эта машина… Возможно, что это были они. Может, они следили из окна – он не пришел, они все уехали. Долго же я теперь буду искать новую ниточку. А если… если Ахмед все же предупредил ее и, перезвонив, назначил встречу в другом месте? И сейчас они – невидимые и неузнаваемые мной, топают по моему следу, высматривая меня в каждой женщине… Вот черт, надо было пацаном переодеться… Слава богу, что хоть как-то вымазалась…

      Внезапно я остановилась. Предо мной была распахнутая настежь дверь квартиры.

      – Хэй, есть кто? – я постучала по открытой двери, заглядывая внутрь.

      Тишина. Стараясь шагать как можно тише, я переступила порог квартиры.

      – Хэй, – снова позвала я.

      «Что за черт, я совсем из ума выжила. Зачем красться и орать „хэй“ одновременно.»

      И тут я застыла. Женские ноги в золотых босоножках просто так лежали на полу в коридоре, уходя своим началом в комнату.

      Они убили ее, – стукнуло новой адреналиновой волной.

      Убили, но уехали, – смелее, – новая мысль толкнула меня на новый шаг.

      Я вошла в комнату и увидела девушку целиком. Это была Настя. Я узнала бы ее в любом виде. Она лежала на полу, задрав голову кверху. Одна рука ее была подогнута под спину, вторая – лежала вверх ладошкой, высоко, если можно так выразиться о лежащем на полу человеке, поднята. Она дышала. Дыхание было редким и поверхностным. Я присела рядом и приподняла ей веко. Зрачки были узкие, реакция на свет – вялая. Кожа ее посинела. Разбросанные рядом одноразовые шприцы и следы уколов на руке, довершали картину, и все объясняли.

      Так, что это значит? Убили не они, – иначе не оставили бы дверь нараспашку. Значит, вызвали скорую и смотались. А дверь нараспашку, чтобы скорая вошла, а не уехала как с ложняка.

      Адреналин нужен. Ей. А что нужно мне?

      Я лихорадочно осмотрелась. Стол, книжный шкаф, разбросанные