Та, чьё второе имя Танит. Гай Себеус

когда у неё ещё был браслет.

      Увлекаясь, расписывала в красках зеленеющие столбы лунного света, пронзающего водные пласты. Упрекала, что если бы не его упрямство, она давно нашла бы способ вернуть себе браслет амазонки. И её жизнь была бы несравненно богаче и полноценней. Пыталась расспрашивать о том, как, какими чувствами ему удаётся ориентироваться без зрения.

      Он выслушивал её эмоциональные рассказы с совершенно бесстрастным лицом. Но никак не желал признать её хоть в чём-то равной себе. И наотрез отказывался что-то рассказывать сам, а тем более обучать своему тайному Знанию. Не желал делиться, считая её не готовой к восприятию.

      Она уже не раз порадовалась, что не поспешила представить его взыскательному собранию Тан-Амазона. Вот был бы позор, если один из знаменитых Седых Странников отказался бы раскрывать свои тайны там, при всех. Хороша была бы она при этом!

      Сахмейка всеми силами пыталась переубедить Странника, приводя в пример тайные знания жрецов в Землях Тана. Конечно, далеко не все они являли собой пример высокой человечности. Однако умели и лечить, и карать, и предсказывать, и отводить беду.

      – Очень жаль, – отвечал он. – Таких, как они, нельзя допускать до Техник, которыми они овладели неправым путём. А правый путь – это века совершенствования.

      – Века? Но я не могу столько ждать! Есть же исключения?

      – Есть, но они все неправые. Я уже достаточно наказан за одну свою ошибку. Множить их не буду.

      – Но если мне уже сейчас дано видеть вещие сны, может быть, я уже готова к восприятию? (Она не стала рассказывать ему о своём обращении к Белоглазой Богине).

      – Для неправого пути достаточно обычного стресса. У одних это удар грома, у других – родовая травма. А у тебя это, возможно, была травма от изгнания.

      Сахмейка не стала уточнять, откуда он знает о её изгнании. И поняла, что о Белоглазой Богине он тоже знает. Может быть, потому и упорствует. И ещё она поняла, что как ни старайся, даже пытками не вырвет из него откровенности.

      У неё оставался последний вопрос.

      – А ты можешь знать будущее?

      – Да, во всех его вариантах. Главное, какой из них выбрать для себя.

      – Скажи, хоть в одном из них ты мог бы полюбить меня? – с трудом проговорив это, она остановила дыхание.

      – В том понимании любви, что принята у нас – нет, прости.

      Услышав это «прости», Сахмейка неожиданно для себя разрыдалась.

      6

      Но однажды…

      Однажды в полнолуние она проснулась оттого, что кто-то тихо-тихо бормотал, будто в горячке молитву выговаривал. Жарким-жарким шёпотом просил-вымаливал.

      Она рывком села. Звуки истончились и погасли. Да и не было никаких звуков.

      Странник спал поодаль. Она слышала его сонное дыхание.

      Закрыла глаза, притихла – звуки вновь запульсировали в голове.

      Не удерживай меня. Конь копытом бьёт.

      Не удерживай меня. День-заря встаёт.

      День-заря