Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб. Борис Конофальский

огорчённая проигрышем, развизжалась на весь порт:

      – Ой, люди добрые! Что же это творится? Что же это происходит? Посреди белого дня жулик обыграл бедную вдову. Да ещё деньги обратно не отдаёт. Где полиция, где власти?

      – Молчи ты, дура, – пытался урезонить её Чеснок, – как сама тухлой рыбой торговать, так тебе ни власть, ни полиция не нужна, а тут распричиталась.

      – Ой, уйди, – сухо произнесла торговка и, переведя дух, заголосила с новой силой, – и нет закона в этом государстве, и каждый бедную вдову хочет разуть, раздеть.

      – Нужна ты была, тебя раздевать, – прокомментировал Фальконе, – у тебя под одеждой жалость одна, да рыба тухлая.

      – Это морда у тебя тухлая, – парировала обиженная вдова, – а меня даже полицейские щипают. Я ужас какая горячая.

      – Послушайте, горячая синьора, идите отсюда подобру-поздорову, – посоветовал ей Пиноккио, – а то как бы чего не вышло.

      – А то и вправду разденем, – пригрозил Чеснок.

      – Ой, да я и сама разденусь, только деньги отдайте. Что же я без них делать буду, чем питаться?

      Тем временем крики вдовы стали собирать любопытных, а сама торговка рвала на себе одежду, рыдала и требовала у Крючка денег.

      – Ладно, пацаны, – тихо произнёс Буратино, – рассыпались, встречаемся на рынке.

      Крючку дважды повторять было не надо. И видя, что общественное мнение не на его стороне, а на стороне ограбленной им вдовы, он дал стрекача. Один из зевак попытался было его догнать, но случайно споткнулся об ногу Рокко Чеснока, а в создавшейся суматохе Фернандо наступил на него. На этом погоня и прервалась. Остальные члены бригады, не торопясь, последовали за Крючком.

      – Ой, глядите, да их тут целая банда, ограбили вдову и уходят! А ещё грозились раздеть меня и снасиловать. Держите их, люди добрые, полицию зовите!

      Но видя, как тяжело поднимается с земли тот человек, который пытался догнать Крючка, никто вслед пацанам не побежал, а только смотрели осуждающе.

      – Ну, что ж, – подсчитав деньги в конце дня, произнёс Буратино, он был удовлетворён сегодняшней работой, – немного, конечно, но лиха беда начало.

      – А сколько? – поинтересовался Серджо.

      – А как делить будем? – поинтересовался Фальконе.

      – Денег мы выиграли шестнадцать сольдо, но два сольдо мы отдали портовым пацанам.

      – Лучше мы бы им морду разбили, чем деньги отдавать, – заявил Фернандо.

      – Когда я решу, – твёрдо заявил Пиноккио, – тогда и будем морды бить.

      – Хорошо, синьор Буратино, – согласился Фернандо.

      – Так вот, денег осталось четырнадцать сольдо. А делить мы их будем так. Каждый получит по полтора сольдо. Итого девять сольдо. Пять остаются.

      – А эти пять сольдо вам, синьор Буратино? – поинтересовался Джузеппе.

      – Нет. Они пойдут в общак.

      – Какой ещё общак? – Джузеппе явно не был доволен каким-то там общаком.

      – Это будут наши общие деньги, которые мы будем использовать на нужные для нас акции. Например, на подкуп полицейских.

      – А, понятно, – невесело