Дай мне имя. Борис Хазанов

представлял себе её иначе. Я вообще не имел представления, кого я здесь встречу. Встречу ли кого-нибудь? Круглое моложавое лицо, какое бывает у очень старых и дородных женщин. Прямые белые волосы, усики над углами рта, двойной подбородок. Никаких украшений, кроме цепочки с медальоном на груди.

      Пёс выбрался из-под стола, лизнул руку старой даме.

      «Вот что значит хорошее воспитание. – Должно быть, мне следовало поцеловать ей руку. – Он старше меня, – добавила она. – Если не ошибаюсь, ему за восемьдесят. Не правда ли, Чёрберо?..»

      Хозяйка хлопнула в ладоши. Появился субъект в войлочной шляпе, мой знакомец.

      «Я предполагаю, что наш гость проголодался», – сказала хозяйка по-французски.

      Она коротко, вполголоса отдавала приказания одноглазому.

      «Вы должны извинить его, за столько лет я так и не смогла научить его быть вежливым…»

      «Мне говорили, что пропуск не нужен».

      «Пропуск?»

      Я объяснил, что от меня потребовали предъявить пропуск.

      «Ах, эти формальности… Ничего не нужно. Вам, во всяком случае».

      Должен ли я что-то уплатить, спросил я.

      «Ах, оставьте. Я рада вашему прибытию».

      Разве она меня знает?

      Она развела руками: «Кто же вас не знает».

      Я понял, что мне не следовало приезжать. Из вежливости я поинтересовался, часто ли… э?..

      «Часто ли приезжают к нам? Да, туристы иногда; всё-таки есть на что поглядеть… Что касается посетителей вроде вас, то, как вам сказать. Могло быть и больше».

      Она уставилась на меня, у неё были мертвенно-чёрные глаза без зрачков.

      Мне стало как-то не по себе, я возразил:

      «Прошу прощения, princesse[2], я тоже в некотором роде турист».

      Владелица острова подняла брови.

      «В самом деле? Мне кажется, вы ошибаетесь. Что же вас привело сюда?»

      «Вы только что сами сказали. Поглядеть».

      «Так, так. Поглядеть, – сказала она, кивая. – Между прочим, здесь много ваших коллег. Я хочу сказать – которым, как и вам, только здесь и место…»

      В эту минуту из коридора выступило шествие.

      Впереди шагал циклоп-мажордом, теперь он был в белом, в белых перчатках, на голове накрахмаленный колпак, из чего следовало, что он исполнял одновременно обязанности шеф-повара. Сразу же скажу, что он исполнял их отменно. На вытянутых руках шеф нёс на подносе овальное блюдо под серебряной крышкой. Следом за ним шёл худенький, бледный, очень красивый мальчик в опрятном чёрном костюмчике, в коротких штанишках и чёрных чулках, нёс второй поднос. За мальчиком двигался некто высокого роста, тощий, без всякого выражения на лице; я говорю, на лице, но у него и лица не было: так, что-то неясное. Этот персонаж катил перед собой столик-тележку.

      Компания расставляла бокалы, тарелки с вензелями, соусники, раскладывала приборы и салфетки, в центре был водружён огромный, как баобаб, канделябр. С некоторым ошеломлением взирал я на пиршественный стол; хозяйка гостеприимно обвела трапезу пухлой рукой в кольцах.

      «Надеюсь, вы отдадите должное… Наша кухня унаследовала

2

княгиня (фр.).