Великая Скифия. Владимир Гергиевич Бугунов

Любавы дорогой

      Нет вестей, нет сил…

      Быстрым соколом бы к ней

      Улетел тотчас,

      Попросил бы, чтоб Борей

      В спину дунул враз.

      Но мне сотник не велит

      В дальний путь идти.

      Враг из-за бугра грозит.

      Смерть бы не найти.

      Степь привольная, прощай,

      Родина моя.

      Ты, Любава, вспоминай

      Иногда меня…

      А ещё через два костра застал он вокруг Семиуха, волхва войскового, целую

      толпу ратников. Кто-то молодым звонким голосом спросил волхва, что, мол, будет на Земле через много-много лет. Что ответил Семиух вначале Изослав не

      расслышал. Но подошёл он почти вплотную к костру и вот что услышал:

      «И отрекутся многие люди от Святой веры Предков своих

      и внимать начнут словам чужеземных жрецов,

      кои суть ложь неправедная, сбивающая детей человеческих

      с пути Сил Света…

      Времена крови и братоубийства принесут чужеземные жрецы

      на просторы земель родов расы Великой,

      и обращать они начнут людей в Веру свою.

      Люди Расы будут просить о помощи чужеземных жрецов,

      служащих чужим богам и богу Мира Тьмы…

      И жрецы убитого Странника с лживым усердием

      начнут утешать их, и завладеют душами их,

      и богатством детей человеческих.

      И объявят людей расы Великой рабами Бога, коего сами же и убили…

      И глаголить им станут, что страдание благом является,

      ибо только страдающие Бога узрят…»

      Туманными были слова волхва. Мало что понял из услышанного Изостав, да

      и воины его мало что для себя уяснили. Рано ещё было до пророчеств таких.

      Но если вместо слова «Странник», вставить слово «Христос», многое, по крайней мере, для нас, современников, стало бы ясно…

      В задумчивости склонился Скиф над расстеленной на столе лосиной шкурой.

      Его волхвы скрупулёзно и подробно нарисовали на хорошо выделанной коже

      несмываемой краской, даже самые удалённые от Голунь-града, ближние и дальние пределы его страны. А простиралась она от безлюдных берегов

      Восточного океана до седых вершин Ирия (Каменного пояса, а сейчас Урала),

      и от низовий сибирских рек до реки Ху, Алтай-гор и моря Хвалынского

      (Каспийского) на юге. Волхвы в те времена занимались, может, и не очень заметной для глаза работой, но она была многотрудна и необходима для людей.

      Ведь именно они в своей памяти и на скрижалях своих тайных сохраняли все знания, доставшиеся от предыдущих поколений, и несли их через века; они были главными ходоками и рассказчиками, и от них люди, живущие, скажем, в Приуралье, узнавали, как живут-поживают их соплеменники на той же Ле-реке или на границе, у Стены Великой. За ними было и окончательное слово при назначении военачальников, князей и даже царей. Они обладали непререкаемым авторитетом в своём народе, потому как знания и свет несли. И именно за эти качества поплатились волхвы, когда пришло на землю русскую христианство.