Великая Скифия. Владимир Гергиевич Бугунов

в крепости той и женщины, и дети были. В бухте рядом с ней качались на

      волнах несколько баркасов. Какой-никакой, а это всё ж-таки флот был. И торговля прибрежная многих людей кормила. Да вот новая беда нахлынула

      – хунны.

      Сотник что-то шепнул влево-вправо соседям своим, и вот десятники его по

      двое, по трое стали отводить, где пригнувшись, где ползком, своих людей к

      лошадям. Когда собрались все в балке, махнул Изослав рукой:

      – Обойдём южнее это место, да снова попытаемся прорваться на ту сторону.

      Маневр этот удался. Правда, крюк вёрст в десять пришлось сделать. Но то не

      беда! Лошадки, крепкие, выносливые даурские лошадки уже через пять дней

      вынесли дружину чуть ли не к самым стенам крепости! Здоровенный бугай, облачённый в кольчугу и шелом, долго тискал в медвежьих объятиях Изослава.

      – Не чаял я уже, друже, что кто-то прорвётся к крепости с нашей сторонки.

      – И кто ж докучает тебе больше: аримане, али другие кто, брат Фома?

      Сотник орликовский досадливо отмахнулся:

      – Аримане теперь сами хвосты поджимают. Далече на юг откатились. Мы

      теперь другого чужелюдья опасаемся.

      Фома нахмурил лоб, пытаясь вспомнить, как звали тех всадников, что неделю назад подступились к стенам крепости. Он с подмостей стены даже пытался заговорить с одним из варваров. Спросил он, кто такие будете, с чем пришли?

      Да видно, не поняли его чужаки. И не понял он, о чём прокричал статный всадник, сидевший на приземистой степной лошадке. Его ноги при этом чуть ли не до земли доставали, высоким, видимо, был человече. Одно только слово запало Фоме в память, да тугодумным он к старости стал, никак не мог вспомнить.

      – Это не хуннов ли? – осведомился Изослав.

      – Во! Так-то и назвался паразит окаянный, который в меня стрелою пульнул!

      – И чего это они к стенам припёрлись?

      Люди Изослава уже втянулись под защиту крепостных стен, начали устанавливать шатры, запаливать костры, чтобы сварить варево перед ночёвкой.

      – Да чего, чего. Сказать так, и не сказали, чего припёрлись. Дважды вокруг

      стен покрутились, а потом ускакали с посвистом.

      – Знать, не по зубам им стены высокие?

      Фома досадливо дёрнул своими покатыми плечами:

      – Да мало их было в тот раз, всего двадцать конников. Мы с этой малостью

      людской враз бы справились, так я хоть одно слово доброе хотел услышать от них. Не-а. Только глазами злыми зыркнули в меня и ускакали. Я так кумекаю. Раз эти прознали дорогу к крепости, значит, и других приведут за собой. Вот тогда, глядишь, и за мечи придётся браться.

      Изослав положил руку на плечо сотника:

      – Мне царь наш батюшка так на дорожку сказывал: коли гости недобрые докучать вам будут, уходить надо отсель. Эти хунны уже на зуб пробуют наши

      южные границы, а у тебя тут женщины и дети малые как звери в клетке сидят и

      за стены никак выйти нельзя.

      Стукнул пару раз кулачищем по груди