Дневники. Елена Щербакова

знает, и Вячеслава Тихонова в роли русского разведчика Штирлица.

      – Сюжет вымышленный. Но он стал доподлинной хроникой Великой Отечественной войны. А фильм «Карнавал» с участием Ирины Муравьёвой? Я помню, когда я училась в школе, в первый раз увидела этот фильм, потом с подружками пели и подбирали на пианино мотив песни «Позвони мне, позвони». Она была «визитной карточкой» каждой школьной вечеринки, где играла музыка.

      – Да, Татьяна Лиознова была звездой советского кино. И теперь остались одни воспоминания.

      За воротами Донского кладбища мы увидели выходящих из-за часовни Серафима Саровского людей. Это шли с похоронной процессии Татьяны Лиозновой, которая уже закончилась.

      За стеной захоронённых жертв политических репрессий ещё стояло телевидение, и рядом, за зелёным шатром, были видны большие венки. Мы подошли ближе. На могиле матери Лиозновой, Иды Израилевны, только что произвели захоронение её дочери Татьяны. Лежал лапник и несколько венков от Союза кинематографистов России. Вся могила была усыпана цветами. И мы положили розы. Немного помолчав, мы ушли за остальными с кладбища. В Донской монастырь мы пошли поставить свечи. Завтра день чудотворца Сергия Радонежского. Я хочу постоять у его иконы со свечой.

      Икона очень большая, и у неё цветы, а паникадила нет, только рядом, у Пантелеймона целителя.

      – Попросить надо святого о помощи в нашем творчестве, – сказала я Славе.

      Он задумался. И когда я ставила свечку, тоже поставил её рядом.

      В храме убирались, чистили пол.

      – Это что, санитарный день перед праздником? – спросил Слава убирающихся.

      – Да, нас позвали здесь убраться, – ответила молоденькая девушка.

      – А вы кто?

      – Мы из сферы обслуживания.

      – Кто?

      – Из кулинарного техникума. Нас сняли с занятий, чтобы убраться в монастыре.

      – Какое у вас почётное поручение, – сказал Слава.

      Выйдя из церкви, мы, как обычно, повернули в некрополь. Была самая настоящая осень. Жёлтые листья ковром усыпали могилы и брусчатку и шелестели под ногами. Я очаровалась надгробными памятниками, на которые падали лучи солнца. Памятники были настоящими произведениями искусства. На камнях были высечены книги, ангелы, вазы, шары – всё, на что способна фантазия художника. Снова прошли к стене с горельефами и оттуда вышли к могиле А.И. Солженицына. Сели на лавочке возле неё. Могила была вся засыпана листьями. Миллион осенних листьев покрывал кладбище и засыпал и могилу, у которой уже не было цветов, как летом, и не горели свечи. И только у фотографии писателя, в двух вазах, ещё стояли несвежие гвоздики и астры.

      – Осень дарит миллион листьев.

      – Да, не миллион алых роз, а миллион листьев. Всё осыпано ими. Вот они как шелестят. Слышишь? Рядом не успевают убирать.

      – Это всё те же ребята из кулинарного техникума убираются?

      – Всё те же.

      – Счастливые, трудиться благородно.

      – Пойдём, сядем на веранде.

      Мы вышли из некрополя на подворье. В глубине аллеи виднелась за деревьями клетка