Дневники. Елена Щербакова

поэтов и писателя И.С. Шмелёва. Нам завернули сиреневые розы цвета прощания, и мы пошли в монастырь.

      Слава на ходу сочиняет мотивчик:

      «В последний день уходящего лета

      С тобой с монастырь мы пойдём

      Цветы возложить к могиле поэта.

      И песню сложим вдвоём».

      Но Слава не просто певец. Я знаю, он сильно встревожен, у него болит душа за многих знакомых. Он снова вспоминает их и тяжело вздыхает. «Любить иных – тяжёлый крест», – писал Б. Пастернак. Я думаю, это сказано и о Славе.

      У ворот монастыря, в заброшенном парке, садовники делали треугольную клумбу, выкорчёвывали пни.

      – Вот я же сказал посадить здесь цветы, наконец-то работают!

      – Ты в мэрию звонил?

      – Ну кому это делать? Конечно.

      У ворот Донского монастыря собрались казаки в парадной форме.

      – Что за праздник сегодня? – спросил Слава одного казака.

      – Сегодня Донскую икону будут выносить, – сказал казак.

      – А я принесла свечи из Иерусалима. Обязательно поставим Серафиму Саровскому, – обрадованно прошептала я Славе в самое ухо.

      Но нам нужно сначала в некрополь. Мы же идём к поэтам. Век 19-й шагнул в 21-й.

      Мы затерялись в некрополе среди старинных надгробий. Сколько людей здесь ходило по старой брусчатке. Время стёрло их следы, как и надежды, которые живут даже у могил.

      Около часовенки памятник В.А. Соллогубу, литератору, публиковавшемуся в «Современнике» и «Отечественных записках», в альманахе «Вчера и сегодня». Ему положили две розы.

      Странное чувство шевельнулось в нас, точно ветер волнения и трепета надул, как парус, грудь, тревожа сердце. Кладбище почудилось бескрайним морем, где легко затеряться, сбившись с курса.

      – Где же похоронены Херасков, Чаадаев, Шмелёв, вроде они были рядом? А теперь каждая могила как край земли или одинокий остров в огромном океане.

      – Может, спросить кого-нибудь?

      – Кого? Никто не знает.

      – По схеме всё рядом. Просто надо всё спокойно осмотреть.

      – Но мы идём и видим совсем другие могилы.

      Мы тихо пошли бродить по кладбищу, хотя собравшиеся у церкви люди напоминали о начале службы и поторапливали нас.

      – Где же, где же могилы поэтов? Одни неизвестные личности, хотя и знатные. Ведь могилы знаменитых людей должны быть как-то отмечены знаком памяти.

      Могилы были все старые, потёртые, забытые, покосившиеся и как будто одноликие.

      – «Все будут одинаковы в гробу. Так будем хоть при жизни разнолики!» Знаешь эти слова Бродского?

      – Это о ком?

      – О личности, тем более творческой. Творчество побеждает смерть.

      Ноги нас куда-то несли, несли мимо могил. И хотелось сказать им: «Остановитесь, здесь мгновение, здесь тот, кого мы ищем».

      Наконец, мы увидели могилу А.П. Сумарокова. У неё уже были цветы. От нас тоже были положены две розы. Давайте же помнить наших писателей-классиков, отцов литературной словесности.

      Как не помянуть известного философа, друга А.С. Пушкина