В закрытом гарнизоне. Валерий Ковалев

через десять, исследовав оба этажа и ознакомившись с порядком регистрации, мы ощущаем чувство голода и решаем перекусить.

      Завтрак был в пять утра, сейчас далеко за полдень, а до отправления наших рейсов еще не скоро.

      Работающие в зале экспресс-кафе и буфет ассортиментом не радуют, но выбирать не приходится, и мы пристраиваемся к одной из очередей.

      Внезапно со стороны сидящих неподалеку в пластиковых креслах пассажиров доноситься женский крик, потом трель милицейского свистка, и мимо нас, расталкивая встречных, несется длинноволосый парень, с зажатой в руке дамской сумочкой.

      – Опа! – цапает Виталька бегуна за плечо, а я подставляю тому ногу.

      Парень с воплем катится по бетону и врезается башкой в стоящую неподалеку тележку, а спустя секунду набегает наряд милиции, и в сопровождении потерпевшей, того уводят.

      Окружающие бурно реагируют, и проверяют свои вещи.

      Когда до желанной стойки остается всего ничего, рядом с нами возникает сержант, и, козырнув, предлагает, – пройдемте.

      – А в чем, собственно дело? – переглядываемся мы с приятелем.

      – Там все объяснят, – делает он приглашающий жест рукой. – Прошу.

      – Не иначе тоже жулики, – шелестит в очереди, и, сопровождаемые подозрительными взглядами, мы с Виталькой, прихватив портфели, следуем за стражем порядка.

      В расположенной неподалеку комнате милиции, за столом сидит пожилой капитан и оформляет протокол, перед ним, на стуле, задержанный, и здесь же потерпевшая и еще один милиционер.

      – Так, присаживайтесь, – кивает нам капитан. – Спасибо за содействие, будете у нас свидетелями.

      – Нам не положено, – улыбается Виталька и, вынув малиновое удостоверение, демонстрирует его начальнику.

      – Понял – пробежав его глазами, говорит тот. – У вас такое же?

      Я молча киваю и смотрю на часы.

      – Ну что же, в таком случае не задерживаю, счастливого полета.

      – И еще это, – включается в разговор приведший нас сержант, – в очереди в буфет стоять не надо.

      Тут неподалеку приличное кафе. Семеныч, я провожу?

      – Давай, – снова наклоняется к протоколу капитан.

      Выйдя из комнаты, мы следуем за сержантом к центральному выходу, за ним он останавливается и тычет рукой в сторону небольшого, расположенного метрах в ста от здания аэропорта, сквера.

      – Вон там кафе и буфетчицу зовут Юля. Скажете что от Андрея, накормит по первому разряду.

      – Спасибо, сержант, – говорим мы, жмем ему руку и направляемся к скверу.

      В нем золотая россыпь листьев на дорожках, кусты уведших хризантем и куб кафе-стекляшки под старой липой.

      – Почти оазис, – говорю я, и мы заходим внутрь.

      Там разноцветные блики льющегося сквозь стены осеннего солнца, полтора десятка пластиковых столиков, с сидящими за ними немногочисленными посетителями и блестящая нержавейкой барная стойка, с вертящим бобинами импортным «Грюндигом» и батареей разнокалиберных бутылок за ней.

      Besame,