В закрытом гарнизоне. Валерий Ковалев

и я сообщаю ей о том, что услышал.

      – А штормовое предупреждение это что? – широко распахивает она глаза.

      Я подробно объясняю, и жена понимающе кивает золотистой челкой.

      Потом начинаются томительные часы ожидания, и время словно бы замирает.

      Точно сказал один из героев Шолохова. «Нет ничего хуже, чем ожидать и догонять».

      С показным интересом мы смотрим недавно купленный телевизор, затем обедаем и выпиваем по рюмке коньяка, от простуды.

      А метель между тем свирепствует.

      На кухне тонко дребезжит одно из стекол, надо будет закрепить, за окном растут сугробы, а на крыше дома напротив гремит лист сорванного железа.

      Если у вас нету дома,

      Пожары ему не страшны,

      И жена не уйдёт к другому,

      Если у вас, если у вас,

      Если у вас нет жены, нету жены…

      с чувством поет в телевизоре похмельный Мягков, и мне становится грустно.

      В отличие от него у меня все это в наличии, но есть еще и приказ – непременно быть в Сайде. А это не Москва или Питер. Там чудес не бывает.

      Впрочем, как и раньше, комедия затягивает, и мы на время забываемся.

      Потом смотрим «Белое солнце пустыни», с его неподражаемыми колоритом и диалогами героев, после чего я связываюсь с отделом, узнать обстановку.

      Все по прежнему, никаких указаний не поступало.

      – А еще баржа с елками и хлебом застряла в Полярном, – сообщает Толя. – Судоходство закрыли до особого распоряжения. – У тебя как, елка есть?

      – Нету, – говорю я. – Откуда?

      – И у меня нету, – вздыхает Федченко. – Все так ждали эту баржу.

      Спустя полчаса в дверь кто-то звонит, и я открываю.

      На пороге расстроенная соседка.

      У нее муж в море и сорвало кран горячей воды на кухне. Нужна помощь.

      – Щас, – говорю я и направляюсь к кладовке.

      В течение следующего часа, перекрыв стояк, я вожусь с ее краном, устраняю поломку и проверяю – все в порядке.

      Затем мы поздравляем друг друга с Новым Годом, а сидящая на руках у соседки малыш, радостно визжит и пытается схватит меня за нос.

      – Хороший какой мальчик, – показываю я ему «козу».

      – Девочка, – улыбается соседка. – Анечка.

      Когда время приближается к двадцати трем, затянувшееся ожидание прерывает телефонная трель, и я поднимаю трубку.

      – Отбой, лейтенант – слышен издалека голос Толи. – «Ветер раз»* отменили.

      – Наконец-то, высылай машину.

      – Ее не будет, – смеется Федченко. – Звонил адмирал, можешь праздновать.

      – Точно?

      – Точнее не бывает, с Новым тебя Годом!

      – И тебя! – радостно ору я. – С меня причитается!

      – Ты слышала? – оборачиваюсь я к жене и встречаюсь с ее лучистым взглядом.

      Чуть позже мы начинаем вооружать праздничный стол, и тут обнаруживается, что в доме нет хлеба.

      – Не беда, – напяливаю я на себя канадку, – щас смотаюсь.

      Спустя минуту,