Человек за спиной. Алексей Борисов

кивнул Платонов. – В ней печатные буквы, однако у них всё равно есть характерные особенности. Едва ли это почерк Петра Константиновича, я сравнивал.

      – Что же такое «Кречет»? Условный знак? Пароль?

      – Или прозвище. В любом случае слово ясно указывает на автора. А мальчишка просто сказал, куда следует приехать.

      – Почему же адрес не доверили бумаге?

      – Думаю, чтобы писать поменьше. И, согласитесь, сам по себе такой клочок не содержит абсолютно ничего подозрительного. Попади он не в те руки, что с того?

      – Соглашусь, – подтвердил Адлерберг. – Ваши действия?

      – Мой художник сейчас работает у Силантьева, рисует портрет человека, с которым беседовал Владыкин. Со слов трактирщика и полового. То же самое он проделает с парой свидетелей из дома № 4 по Малой Мещанской, а потом с Лёшкой, который сидит в сыскном отделении. У нас будут хотя бы примерные изображения всей троицы, – поделился своими планами Григорий Денисович. – Правда, на выпивох из Вологодской губернии я надеюсь слабо…

      – Яхонтова к рисованию привлекать не будете?

      – Не буду. Он сказал уже более чем достаточно, спасибо и на том. Иначе опять замкнется, пошлет подальше.

      – Как вы вообще его разговорили? – допив кофе, министр поставил чашку на поднос.

      – Благодаря общим воспоминаниям.

      – Хорошо. Только вот не пойму, как нам помогут портреты.

      – Они обязательно пригодятся. Не стану утомлять вас предварительными умозаключениями, скажу только, что хочу внимательнее присмотреться к жизни Владыкина вне службы.

      – Кстати, что посоветуете по поводу полиции? Там не знают всего, что знаем мы.

      Платонов улыбнулся краешками тонких губ.

      – Пусть мы пока будем на шаг впереди.

      Простившись с графом, он через черный ход выбрался на улицу и спустя пять минут был во дворе дома № 26 по набережной Фонтанки. Еще через минуту Григорий Денисович отпирал дубовую дверь квартиры на втором этаже. Не прошло и четверти часа, как в нее тихонько постучали: тремя короткими очередями по три удара. Гость коллежского советника, мужчина лет тридцати пяти с круглым веснушчатым лицом, одеянием походил на ремесленника из числа предлагающих починить что-нибудь по хозяйству, но таковым точно не являлся. Во-первых, был он налегке, без инструментов. Во-вторых, хозяин приветствовал его рукопожатием, как старого знакомого, и увлек за собой в гостиную.

      – Как всегда, очень срочно, – не дав ему рта раскрыть, сказал Платонов, когда оба присели на стулья с плюшевой обивкой.

      – Григорий Денисович, могли бы не говорить, – понимающе отозвался гость.

      – Перво-наперво сделай копии, по числу своих молодцев, – с этими словами Платонов достал и положил на стол фотокарточку Владыкина. – Езжай в мастерскую к Штейнбергу, на Малую Миллионную. Предупреди, что от меня, обслужат без очереди. Задание такое…

      От Силантьева он вышел ровно через минуту после своего собеседника, чтобы свернуть на Лиговскую, и увидел