Королева фей. Вадим Анатольевич Борисов

– не унимался Терри.

      – У нас нет уверенности, что она имеет отношение к преступлению. Так, кусок коры с непонятными знаками. Похоже на растительный орнамент. Возможно, просто мусор.

      – Как такой странный предмет, который вы называете мусором, мог появиться в этой глуши?

      – Сейчас мусор есть повсюду, – сухо ответил Ньюман..

      – А сейчас срочное сообщение, – словно соревнуясь с Терри, скороговоркой вмешалась телеведущая. – Запись, сделанная Бриджет Карлоу непосредственно перед исчезновением, находится в нашей студии.

      Старый Винсент Харди, подошедший уменьшить звук, так и застыл на месте. Музыка, спрессованная крошечным динамиком мобильного телефона и громкоговорителем школьного телевизора, тем не менее, была различима до последней ноты. Завороженно, не мигая, Винсент смотрел на экран. Глаза старика наполнились слезами, лицо просветлело. Уильям же отреагировал по-другому: он стал дергать за руку старого учителя.

      – Мистер Харди! Слышите? Это же… Это же ваша музыка! Я играл ее на прошлом концерте!

      В другое время Уильяму пришлось бы выслушать лекцию о хорошем поведении. Но сейчас старику было не до этого. Боже, как он точно все угадал! Да нет, почему угадал? Он же все это слышал, тогда, во время главного события своей жизни… В первый сентябрьский день двадцать девятого года. В день, когда пропал Томас Райт. Томас! Кумир детства – он был бы первым даже здесь, в Нью-Йорке двадцать первого века, где количество талантов на квадратную милю зашкаливает. А в их крошечной деревушке (неизвестно даже, осталась ли она на карте) такой дар – просто неслыханная щедрость. В тот день они с мальчишками играли в пендели на окраине деревни – прямо, как сейчас эти ребята в школьном коридоре. А взрослые отмечали помолвку Томаса с Трейси Миллер. И на помолвке тетя Ребекка бегала с этими смешными чайниками…

      13. Воскресенье, 1 сентября 1929 г., 16:30. Деревня рядом с городом Шэнксвилл, примерно 360 миль от Нью-Йорка

      – Эй, Ребекка-друг человека, поверти задком, угости чайком! – остряк Сэнди Чепмэн с зубами, как у пожилого кролика, крепко ухватил за талию раскрасневшуюся полную женщину с тремя заварочными чайниками в каждой руке.

      – Еще слово, и останешься без чая, зубастик. И без всего остального. – Ребекка резко развернулась, и содержимое чайника плеснуло парню в лицо. Но Сэнди не отпрянул, ошпаренный кипятком, как следовало бы ожидать. Хитро улыбаясь, он утер щеки, облизал пальцы и довольно крякнул. Прекрасный семилетний виски! В стране свирепствует сухой закон, а ведь правила деревенских праздников – чем торжественнее событие, тем щедрее попойка – никто не отменял.

      Событие было торжественнее некуда – помолвка лучшего музыканта деревни Томаса Райта и зеленоглазой красавицы Трейси Миллер. Так что виски лился рекой. Вернее фонтанами – из носиков многочисленных чайников.

      – Ладно, шутник. На, держи свой чаек, – Ребекка виртуозно налила полную чашку виски и протянула Сэнди. Тот жадно выпил, грохнул кулаком и промычал, еле удерживая непослушный язык:

      – Эх,