Пересмешник. Владимир Василенко

был уехать в Томск в ближайшие дни. Отец всё для этого готовил. Была только небольшая заминка с документами. Я ведь приехал в Демидов на том самом поезде, который взорвали анархисты. Сам чудом выжил, документы были утеряны. Отец обратился к какому-то знакомому, чтобы тот выправил мне временный паспорт, но на это нужно было пару дней. Да и мне самому нужно было подлечиться…

      Путилин слушал меня внимательно, еле заметно кивая головой.

      – А зачем такая спешка? Раз уж князь только недавно разыскал вас – неужели ему не хотелось узнать вас получше?

      – Он предвидел, что ему грозит опасность. Говорил об этом напрямую. И меня хотел сплавить из Демидова как можно скорее. К тому же, нужно было успеть к началу учебного года.

      – Хм… Ну, а где Василевский вообще отыскал вас? Кто ваша мать?

      – Не знаю. После того взрыва в поезде у меня частично отшибло память. Князь пытался вылечить, но с ходу не удалось. Обещал, что постепенно память восстановится.

      – Удобная версия, – усмехнулся сыщик.

      – Какая уж есть, – я пожал плечами.

      – Но, раз вы сын Василевского, значит, и Дар его переняли? Вот только аура ваша не очень похожа на ауру целителя. Да и вообще слишком… слабая. Я даже не вижу ярко выраженных узлов.

      Значит, я всё-таки прав, и он видит эдру через эти свои окуляры. Но явно хуже, чем я. И как же всё-таки я угадал с тем, что успел рассеять Аспект Зверя…

      – Потому что Дар слабый. Лечить я никого не могу. Разве что на мне самом всё заживает быстро.

      – Ну, это у всех нефилимов так. А в чём же тогда проявляется ваш Дар?

      – Пока только в том, что я… как бы это сказать… иногда могу видеть эдру. В предметах, в людях. Только и всего.

      – Только и всего! – фыркнул Путилин. – Не стоит недооценивать это умение, молодой человек. В моей работе, к примеру, оно было бы просто незаменимо. Так именно поэтому вы нашли тело? Увидели какой-то след?

      – Не совсем. Я разглядывал потоки эдры в дереве. И потом уже… Да, собственно, вы уже всё знаете. Первым тело увидел Кочанов, я просто привлёк внимание.

      – Значит, просто случайность? Не заметили больше ничего странного? Необычного?

      – Знаки какие-то странные, – чуть помедлив, ответил я. – Нацарапаны были на коре.

      – Да, я тоже видел. Шаманские символы.

      – И что они означают?

      – Да кто ж знает? – вздохнул сыщик. – Это мёртвый язык сибирских аборигенов. Подобные знаки много где можно увидеть. На скалах, на деревьях, на старых тотемах в тайге. Некоторые местные колдуны в деревнях тоже иногда используют их на оберегах. Но просто по традиции, не понимая истинного значения. Не уверен, что этот знак вообще связан с телом.

      Вот, значит, как. Но почему мне эти символы так знакомы? Чем больше я о них думал, тем больше крепла уверенность, что я видел их где-то ещё. Причем воспоминания были раздражающие – крутящиеся на самой границе сознания, но не позволяющие ухватить себя.

      Может, это что-то из памяти Богдана? Да нет же, я точно помню, что эти символы напоминают мне ещё что-то. Что-то, что я видел