Тени магистра. Wally Tannnenberg

она была восхитительна. Именно так отзывались о Марише. Она прекрасно рисовала, – её работы вызывали восторги мастеров гильдии живописцев, разбиралась в поэзии, музыке и нарядах. Знала несколько языков и умела эффектно одеваться и нравиться. Мужчины дарили ей цветы, бриллианты и признавались в любви. Всё, как хотела леди Эштеринг. Цветы она оставляла себе, драгоценности отдавала леди Ретце. Маришины туалеты стоили дорого. А их любовь добавляла красок в унылую жизнь столицы Империи.

      Сама она мечтала уехать в Данисею из их богами забытой дыры. Хорошо в Империи жилось только императору и сносно тем, кого он жаловал. Но император был уже стар и женат, да и слухи о том, что он делал со своими игрушками, её пугали. Она старалась держаться от дворца подальше, как и советовала леди Ретца: императору не отказывали, он имел право взять то, что хотел. Так гласил закон Эсгерландов.

      И вот теперь появилась новая проблема, – жених. Не хотела она за дерра Вейрона Торена. Тот был не самым богатым наследником, хоть и древнего рода. Состояние у него было немаленькое. Но это для Империи, не для Данисеи, откуда он сам и был родом. Да и был этот Вейрон откровенно скучен, она же умрёт с ним с тоски. Мариша, конечно, могла его научить, что нужно делать с девушкой в спальне, но его и учить-то не хотелось. Зачем? Когда он говорил свои комплименты, ей приходилось сдерживаться, чтобы не зевнуть.

      У неё был другой, красивый, страстный и куда более состоятельный претендент на её любовь. Тот, на кого она смотрела сегодня из ложи и кому повязала свою ленту на руку… её слух уловил лёгкий шум за распахнутым окном. «А вот и он!», – улыбнулась Мариша. Она, наверное, даже была в него влюблена. А он знал, что делать с женским телом, и что и как говорить, чтобы хотелось ответить на его страсть. Уж ей-то было с чем сравнивать, кавалеры у неё были. Она, конечно, черты не переходила: по правилам, с девственностью надо было расставаться в брачную ночь и на супружеском ложе. Но это только распаляло Деста.

      Казалось бы, лучшей партии было не сыскать, – самый завидный жених Данисеи и убеждённый холостяк был готов поступиться своей свободой и бросить все свои богатства к её ногам, запутавшись в её медных кудрях, околдованный её голубыми глазами. Но нашла коса на камень: оба семейства были против. Отец не желал и слышать ничего о женихе из третьего сословья. Леди злилась, нюхала соли и тиранила прислугу, но перечить супругу не смела. Да и родители Деста считали, что её семья была слишком бедна, и такой союз был невыгоден.

      Мариша выбралась из-под одеяла, накинула халат и приоткрыла дверь на балкон. Рядом с ней почти бесшумно приземлился мужчина, спрыгнув с широкого карниза сверху.

      – Ждёшь? – спросил её Дест.

      – Тише, пойдём в дом. И ты поосторожнее, сестра только что ушла.

      – А она не знает? – спросил Дест, последовав за ней.

      – Нет, зачем ей знать?

      – Я тебя видел сегодня на турнире с каким-то неправильным мальчиком, который был в ложе, а не на арене, – сказал Дест. Он уселся на диван и стащил сапоги.

      – Мать устроила.