Только моя. Кристина Зайцева

прищуром делает глоток пива из бутылки, ведь сегодня за рулем я. Вопрос, который он задает, в секундной образовавшейся паузе раздается над всем столом.

      Мой день рождения в сентябре. Год назад в этот день я позволила ему себя поцеловать. В первый раз. Я сделала это, свернувшись внутри той самой пружиной. Позволила оставить на своих губах короткий легкий поцелуй, который был приятным. Достаточно приятным, чтобы я позволила ему сделать это снова…

      – До него еще дожить надо… – вылетают из меня слова, от которых щеки вспыхивают, ведь именно так отвечал мне Матвеев, когда хотел уйти от ответа!

      – Готовь сани летом, – хмыкает Захар.

      – Я обычно дарю девушкам абонементы в салоны красоты, – сообщает Дубцов.

      – Да ты джентльмен, е-мое, – посмеивается Адам.

      – Любимым девушкам такую херню не дарят, – просвещает его мой парень.

      Я кусаю губу, потому что его слова, вместо того, чтобы согреть, создают в душе неуместный дискомфорт.

      Весь этот день один сплошной дискомфорт!

      Мое горло перехватило, но я произношу слова, от которых в груди щемит.

      – У меня кажется тепловой удар… – говорю ему хрипло. – Отвези меня домой.

      Произнося это, я отдаю себе отчет в том, что больше никогда Матвеева не увижу.

      По крайней мере, приложу для этого все усилия.

      Глава 5

      Полина

      – Ты сегодня норм? – Захар на меня смотрит с водительского сиденья.

      Я разглаживаю ладонями юбку на коленях, отвечая на его вопрос.

      – Да. У меня пересып, – говорю ему тихо.

      – Это вместо недосыпа? – хмыкает.

      – Ага. Как недосып, только наоборот.

      – Можем сегодня это исправить, – его ладонь ложится на мое голое колено. – Можешь у меня сегодня остаться. Я тебе спать не дам…

      Его ладонь теплая. Прикосновение тоже. Знакомое, приятное, обычное. Он сто раз так делал, и я оставалась у него на ночь. И много раз отвечала отказом на его предложение переехать к нему насовсем. Жить вместе в его квартире. Там столько места, что можно было бы завести собаку или двух. Сам Захар не собак хочет, а детей. Он хочет большую семью, это то, чего не скрывает. Такой у него взгляд на жизнь, так хочет ее строить, а я не знаю, чего хочу, и раз за разом ему отказываю. Не в детях, про это мы даже близко не говорили, а в том, чтобы жить вместе. Он не настаивал, мы меньше года вместе. Девять месяцев, если точнее, и больше всего на свете я боюсь… случайно забеременеть.

      Боюсь лишиться глотка свободы, которую дает мне наше раздельное проживание.

      Захар никогда на мою личную свободу не покушался, но вокруг меня все равно будто выстраиваются рамки из разных ограничений по мере того, как наши отношения становятся серьезнее.

      Чем глубже я вхожу в его семью, тем сильнее они вторгаются в мою собственную жизнь, и я борюсь с этим, как могу…

      – Мне завтра вставать в семь утра, – говорю, чувствуя облегчение оттого, что это действительно так. – У меня… запись к гинекологу…

      – Жаль.

      Последние два