Звезда заводской многотиражки. Саша Фишер

завод вообще в другой стороне! – Веник схватил грязноватое вафельное полотенце и принялся оттирать пальцы от грима. – Я тебя зарегистрировал, но мне сказали поставить как есть в холодильник, утром милиция с экспертом придет… Расследование, и все такое. А я почему не довез? – на его лице отразилась мучительная работа мысли. Потом глаза засветились пониманием. – А! Я понял! Потом телефон в регистратуре зазвонил, я побежал брать трубку, а потом забыл. Уф… Но на самом деле хорошо, что так получилось! Ты вообще… это… как себя чувствуешь? Ты же закоченевший был уже!

      – Нормально, – я снова помахал руками, покрутил головой. Потоптался на месте. Подпрыгнул. – Даже, можно сказать, хорошо.

      Я прошелся из стороны в сторону, стараясь не смотреть на бабульку на гранитной плите стола. Было как-то… неуютно что ли. На похоронах мне случалось бывать, а вот чтобы трупы так просто рядом лежали, а мы весело болтали о своих делах – как-то не было. Новый опыт.

      – Я вроде недавно читал новость про ожившего покойника где-то в Нижнем Новгороде что ли, – задумчиво сказал я. И снова Веник странно захлопал глазами, словно хотел о чем-то спросить, но не стал. – А ты давно уже работаешь здесь?

      – Восемь лет, – с гордостью заявил он, выпрямив спину. – Но пока ни разу не оживали. Ты первый. Поэтому я и говорю, что никто мне не поверит…

      – Ты же не собираешься меня по этому поводу… того? – я многозначительно чиркнул по горлу большим пальцем.

      – Да ты чего? – дернулся Веник. – Ой, слушай, ты же, наверное, сам офигел… Закуришь?

      Он схватил квадратную пачку «Беломора», которая лежала на столе рядом с трупом бабульки, и протянул мне.

      – Да я бы лучше домой поехал, – сказал я немного смущенно. – Я нормально себя чувствую. Видишь, даже прыгать могу!

      – Ты это брось! – строго сказал он. – Какое еще домой? А вдруг ты окочуришься по дороге? Мало ли, какие у тебя внутренние повреждения! Да и автобусы не ходят. Ты далеко живешь?

      – В «Новокиневской Чайке», – сказал я. – Не ближний свет, конечно, но можно такси вызвать. Ой, меня же без вещей привезли. Вызовешь мне тачку?

      – У меня рубль с копейками до зарплаты остался, – замялся он. – Слушай, а давай ты тут переночуешь? А утром Надежда Павловна придет, пусть она и решает, можно тебе домой или нет.

      – А туалет у вас тут имеется? – спросил я.

      – Дверь напротив, – махнул рукой Веник.

      Я вышел, преодолев некоторую брезгливость взялся за металлическую ручку. Да уж, похоже, сантехнику тут со времен царя Гороха не меняли. Сливной бачок под потолком, чтобы смыть, надо дернуть за свисающую с него цепочку. Труба покрашена коричневой краской, как и плитка на полу. В явно самодельном фанерном ящичке, прибитом к двери двумя гвоздями, порванная на аккуратные квадраты газета. Газета, Карл! Кто вообще в наше время подтирается газетой?! В какую больницу меня привезли? Туалетная бумага сейчас даже в бесплатных сортирах на улице есть!

      Хорошо, что я только отлить… Не хотелось бы совать в нежные места газетную бумагу с типографской