Звезда заводской многотиражки. Саша Фишер

а краска все равно облупилась.

      У изголовья моей каталки – дверь, обитая оцинковкой с массивным таким металлическим рычагом. Прямо на двери красной краской аккуратными буквами выведено: «Помещение для хранения тел № 1». А ниже приклеен листочек, на котором размашистым почерком написано: «Дверь закрывать на замок!!!»

      Вот оно что.

      Я в морге.

      Умер, и мое бренное тело забыли поставить в холодильник. Тогда получается, я призрак? Поэтому ничего и не болит?

      Я похлопал себя по коленкам. Да нет, вроде пальцы ощущают вполне себе теплую плоть. Только вот что-то как будто не так… Будто ноги худее, что ли… И длиннее… Или мне кажется?

      Я спрыгнул на пол. Линолеум. Стремный, побитый жизнью и колесами каталок линолеум. Сначала было как-то боязно отпускаться каталку. Поверить в то, что я могу самостоятельно передвигаться было чертовски сложно. Но не стоять же тут всю ночь, рядом с это каталкой! «Она же двигается, просто с собой ее укати, делов-то!» – ехидно подсказал внутренний голос. «А и действительно!» – подумал я, ухватил каталку покрепче, покатил в сторону источника звука. Интересно, кстати, почему я решил, что сейчас ночь? В коридоре было светло, все матовые «таблетки» светильников, кроме одной, были включены. Окон не видно.

      Еще одна дверь, на которой той же красной краской было написано не очень понятное «Секционный зал». Хм, интересно. Вроде голос не оттуда, но мне просто стало любопытно. Никогда раньше не случалось бывать в моргах. Не заперто. Я осторожно заглянул. Комната была совсем небольшой, и под определение «зал» не очень подходила. Стены до самого верха заложены дешевой кафельной плиткой унылой серо-голубой расцветки. На полу – тоже плитка. Коричневая и светлая, выложенная даже каким-то веселеньким узорчиком. Два длинных стола, металлические. В изголовье каждого – мойка с раздельными кранами. В правой – свернутый рыжий шланг. Есть окно, но оно наглухо закрашено краской. На подоконнике стоит железный судок, в котором свалены разные блестящие инструменты. На вид не особенно чистые. У стены три эмалированных ведра. Обычная раковина, тоже с раздельными кранами. Но какой-то умелец присобачил на них смеситель, собранный из синего резинового шланга.

      Узкий стол вдоль стены. Какие-то ящики и почему-то весы. Обычные такие, синие треугольные, я сто лет уже таких не видел, как в овощном магазе советского образца.

      Шкаф со стеклянными дверцами. Наверное, это для тех инструментов, которые сейчас свалены кучей на подоконнике.

      Еще один стол, обычный, письменный. Покрыт такой же оранжевой клеенкой. Блин, неужели ее до сих пор где-то применяют? Я честно считал, что этот ужас остался в далеком прошлом… Хотя я давненько в бесплатных больницах не был. Здесь все было таким, будто с прошлого века не менялось.

      Я замер.

      Не то, чтобы я такой тугодум, и до меня сразу не дошло. Это комната для разделки трупов. Ну, в смысле, вскрытия. И я, такой, вперся сюда, и чуть ли не хватался за все руками. А я вообще знаю, от чего умерли те, которых потрошили на этих столах?

      Я быстро вышел за дверь