Личность тает в глубине. Анна Атталь-Бушуева

видеть ей

      Притворённое поле других людей.

      И идей, чтобы стало уметь себя

      Распинать по приказу идти вокруг

      Этой старой реки и потёмков мук,

      От которых не сразу ушли года.

      Лишь мерцает вдали в камышовом сне

      Этот образ войны, что не видно мне,

      Он нашёптывал стройный мотив из грёз

      И унёс этот ужас под свойский нос.

      Под колено ты стал на себе, что стыд,

      Под нечаянной ношей видишь впотьмах,

      А вокруг этих образов – только тишь

      И вороны под сумрак уже дрожат.

      Показался магнит на твоей тропе,

      Видит берег, а там камышовый снег,

      От того, что не стало убитым мне

      Пролагать этот ужас в покорном сне.

      Он не стойкий фантом, а кружит его

      Идеальная дрожь, чтобы думать там,

      Где стоит этот дом, словно старый Бог

      И не учит путям обращать года.

      Понимая судьбы упрощённый вид -

      Ты ему напиши, в час когда манит

      Этот берег – шарм утомлённых снов

      И любви идеал за твоим лицом.

      Пусть мерцает тьма, умирая в нас,

      Не щадит путями искусства глаз,

      А таит эту вечность под серой мглой

      В камышовом сне за твоей спиной.

      Где ты был и укромно в аду сидел,

      Под ногами не падал тот мёртвый берег,

      Он хотел погадать, что сейчас успел,

      А остался там собирать свой пепел.

      Острый гипноз

      Здесь были следы идеального сна,

      Он прошлым сложил обывателю сам

      Острейшую нить из которой нельзя

      Уметь узнавать ту случайную рознь.

      Так близко, что ходят за телом, ища

      Курьёзы и мнения в сердце внутри,

      Обратный отсчёт им – немая толпа,

      А тело изношено смертью, как блик.

      Не слышало в обществе силу в пути -

      То ясное призрака смелости в нас,

      А рядом сложило по трупу – вести

      Искусственный, видимый образ.

      Телега за прошлым не спит по уму,

      Ей доля от ноши на смятой реке

      Впустила искусственный праздник в себя,

      Чтоб было довольно то мирное время.

      Но ищет в любви, как и быстрый износ

      Свой юмор и им же тот острый уму

      Гипноз притязания видеть войну

      Напротив стремления тяги к себе.

      Что призраку прошлого – сны и весна,

      То дым Петербурга за мыслью в тебе,

      Он ищет те улицы к сердцу из роз

      И тянет судьбы обличителя в нас.

      Не ранит, но острым ты ношу его

      Всё чувствуешь в прошлом и тянет весна,

      Она, как забытая юмором – тут

      Стоит и на образ Литейного в путь

      Всё смотрит на небо в истерзанной тьме,

      Всё ищет приличие в слове вокруг,

      А ты ей – свой острый гипноз от разлук

      И стёртое прахом под тенью из мук.

      За глиняной маской

      Теперь не оценит искусства итог

      За глиняной маской проблемы ума:

      Твой