Пеньюар. Вероника Киреева

видимо Галя, – да пусть лежит, главное, есть не просит.

      А голос вроде на Галин похож. Удивился я, дальше лежу.

      – Так, а пусть идет, – говорит мама, гремя тарелками. – У меня все готово.

      Тут эта женщина кудрявая с желтым лицом приходит ко мне, а я не пойму, откуда такие люди некрасивые берутся? И стоит она, на меня смотрит.

      – Валера, – говорит, – долго ты будешь валяться? Нет бы, ручки к дверям прикрутить, коробки свои собрать, радиолу починить….

      А я не пойму, откуда голос Галин раздается. Из шкафа что ли? А женщина эта не успокаивается, головой качает.

      – Валера, Валера, – говорит она Галиным голосом, – как же ты обленился, как же не стыдно тебе? А ты ведь обещал, говорил, Светлана Петровна, Николай Борисыч, я все для вашей дочери сделаю.

      – А где, – говорю, – дочь-то? – а мне интересно!

      Магазины давно закрылись, а ее где-то нет.

      – Чья? – говорит эта женщина и смотрит на меня с печалью.

      – Светланы Петровнина, – говорю я. – Чья ж еще?

      – Мама! – кричит эта женщина. – Он опять напился! Совести у тебя нету, Михалкин! Мы-то ждали тебя, думали, сядем за стол все вместе, за мамин приезд выпьем. А ты? Хоть бы маму мою постыдился!

      Тут мамаша из кухни прибежала.

      – Галочка, – говорит, – да пусть Валера полежит, я же к вам на месяц приехала. Валерочка, – обращается она ко мне, – а Николай-то Борисыч подарок тебе отправил. Ну, ты лежи, лежи, не будем тебе мешать.

      Я смотрю, а это Светлана Петровна! Только изменилась слегка, не то постарела, не то что. А рядом с ней Галя! Только на ней маска из желтка и она волосы покрасила в черный цвет, да еще и завивку сделала. Когда успела?

      Вот так можно прийти домой и квартиру свою не узнать вместе с женой и тещей!

      А зачем тебе любовь?

      Я домой вчера пришел, а дома тихо. Слышно как вода капает из крана, как гудит и сотрясается холодильник. Как у соседей посудой гремят, так, пора бы присесть за стол, а меня никто не встречает!

      Анжела в кровати лежит, ей и дела нету, что я жрать хочу. А мне непонятно, почему она улеглась раньше времени? То она бегает, скачет, вопросы какие-то задает, а тут вдруг легла и чуть ли не спит. Вот здрасьте!

      – Виталик, – говорит она слабым голосом и протягивает ко мне обе руки. – Иди, я тебя обниму…

      – Анжелика, – говорю я, а мне только обниматься сейчас! – Я вообще-то с работы пришел, и мне жрать охота.

      – Прости, – говорит она, – прости меня… Я чувствую, что мне недолго осталось…

      – Анжела! – а мне непонятен этот спектакль! – Ну, о чем ты говоришь? Ну о чем?

      А ей лишь бы валяться! Лишь бы ни делать ничего! Я на кухню пришел, смотрю, кругом чисто. А мне не верится, что Анжела убралась, наконец, расставила все по полкам, постелила клеенку с красными маками. Насыпала соли в солонку!

      Заглянул в сковородку, а там котлеты с картофельным пюре. Значит, все-таки есть совесть у человека, а я-то